В. Распутин. Само течение жизни

Александр Ольшанский. «Сто пятый километр». Рассказы и повесть. М., «Современник», 1977.

Наверняка мало кому приходилось видеть, чтобы в автобу­се или трамвае читали Достоевского, Пушкина, Толстого. Или, скажем, Фолкнера. Все больше читают авторов, которые словно для того и пишут, чтобы их книги пробегали, убивая время по дороге из дома на работу и с работы домой. Это литература не деревенская и не городская, как принято делить критикой, не мо­лодежная, не научно-фантастическая, — это, литература дорож­ная или, лучше сказать, подорожная, которой, как бутербродом, закусывают, вынимая его в бумажной обертке из кармана. Она и построена по принципу бутерброда: то,

Александр Ольшанский. «Сто пятый километр». Рассказы и повесть. М., «Современник», 1977.

Наверняка мало кому приходилось видеть, чтобы в автобу­се или трамвае читали Достоевского, Пушкина, Толстого. Или, скажем, Фолкнера. Все больше читают авторов, которые словно для того и пишут, чтобы их книги пробегали, убивая время по дороге из дома на работу и с работы домой. Это литература не деревенская и не городская, как принято делить критикой, не мо­лодежная, не научно-фантастическая, — это, литература дорож­ная или, лучше сказать, подорожная, которой, как бутербродом, закусывают, вынимая его в бумажной обертке из кармана. Она и построена по принципу бутерброда: то, что, кладется поверх ломтя хлеба, легко отделяется — внешняя, слащено-перченая сто­рона книги без всяких умственных и душевных усилий потребляется отдельно. При этом дорожный читатель, закусывая, успе­вает прислушиваться к названиям остановок, перекинуться сло­вом с соседом, передавать мелочь на билеты, размышлять о том, что ему следует сделать по приезде, — он справляет десять дел и на десять первое читает книгу.

Пресловутый темп современной жизни, когда от инфаркта спасаются бегом, а иностранные языки учат во сне, никоим об­разом не может касаться серьезной литературы — всё равно, будь она больших или малых фарм. Природа и искусство, быть может, единственные теперь, сопротивляющиеся нынешним ско­ростям, на счастье наше, области, по-прежнему, как и сто и две­сти лет назад, призванные и могущие воспитывать чисто чело­веческие, а не только профессиональные чувства и качества. Нет, не литература должна обслуживать, подлаживаясь под самые высокие скорости, галопом несущихся куда-то людей, а люди, во благо себе, должны осаживать, встречаясь с литературой.

Это рассуждения общего характера, но к книге этой они име­ют самое прямое отношение. В трамвай ее лучше не брать: пока­жется скучной и незанимательной, а трамвайного читателя ведь нужно занимать, чтобы он оценил книгу. Тут — нет, тут необходимо вчитываться, расходовать на героев имеющиеся чувства самому, без авторской подсказки, определять к ним отношение, вникать в их житейские, вовсе не героические дела. Да и жанр небольшой повести и рассказа способен обмануть: он берет не высшие, наиболее отличительные моменты жизни, он показывает самую жизнь, ее, как правило, спокойное и привычное течение.

Александр Ольшанский массовому читателю известен мало, это eго первая большая и заметная книга, предложенная издательству к тридцати пяти годам жизни. Когда начинают перечислять профессии, пройденные автором и должные показать, что он знает матушку-жизнь не понаслышке и не по книгам, а своими собственными руками-ногами, это вызывает обычно некий с обратный ход читательского доверия. Писателю важно писать о своих героях так, чтобы читателю и в голову не пришло, что в происходящем участвовала какая-то посторонняя сила, именуемая автором, который что-то знает и чего-то в этой жизни не знает; чтобы не возникало никаких сомнений, что происходящее — одна суть и правда жизни. Писателю достаточно обладать вполне своей профессией.

Автор этой книги тоже умеет многое — был тем, другим, третьим… Возможно, это и помогает ему теперь в литературной работе; жизненный опыт, по крайней мере, еще никому не мешал. Он и не бравирует им, а незаметно для глаза осторожно использует, где требуется, и снова оставляет в покое. Одно из самых важных достоинств рассказов А. Ольшанского — достоверность, художественная доказательность изображаемого. Герои его — люди самые разные, одни живут в городе, другие в деревне, третьи и вовсе не имеют постоянной прописки, мыкаются белу свету из конца в конец, плавают по морям: у автора нет какого-либо пристрастия к одной социальной группе. Но читая его прозу, в большинстве случаев не сомневаешься: да, так оно и было, всё правда. Это не сторонний взгляд, это рассказ очевидца, тoгo, быть может, единственного очевидца, который знал всю истину.

Есть полная надежда, что читатель с интересом встретит эту книгу.

Предисловие к сборнику «Сто пятый километр» публикуется по тексту в газете «Книжное обозрение» от 10 июня 1977 года