В поисках Цацы (Часть 93)

Но Нора отметила, что Игорь искренне ей сочувствует. Она погрузилась в воспоминания: как он, вихрастый, тощий, застенчивый, пришел еще студентом в мастерскую мужа и стал буквально хвостом за ним ходить, преданно помогал и быстро стал любимым учеником. Игорек почти каждый вечер стал бывать у них дома, а как мальчики его обожали! А как он смотрел на нее? Не как на кинозвезду, а с каким-то благоговением. Да никто так на нее никогда ни раньше, ни после не смотрел. Это продолжалось почти два года, пока однажды Игорек не пришел к ним неожиданно среди дня. Он, очень волнуясь, сказал, что хочет попрощаться,

Но Нора отметила, что Игорь искренне ей сочувствует. Она погрузилась в воспоминания: как он, вихрастый, тощий, застенчивый, пришел еще студентом в мастерскую мужа и стал буквально хвостом за ним ходить, преданно помогал и быстро стал любимым учеником. Игорек почти каждый вечер стал бывать у них дома, а как мальчики его обожали! А как он смотрел на нее? Не как на кинозвезду, а с каким-то благоговением. Да никто так на нее никогда ни раньше, ни после не смотрел. Это продолжалось почти два года, пока однажды Игорек не пришел к ним неожиданно среди дня. Он, очень волнуясь, сказал, что хочет попрощаться, уезжает в Молдавию, взял туда распределение в институте. Она очень удивилась: мол, зачем? Муж почти договорился с директором, и Игоря наверняка возьмут к нему в мастерскую. Тогда Игорь побледнел, пристально и пронзительно заглянул ей первый раз в глаза и сказал срывающимся шепотом:

— Ты же все понимаешь, что поэтому я и уезжаю. Так больше продолжаться не может…

Нора удивилась, но не слишком. Она тогда была уверена, что все мужчины в нее влюблены, и Игорек, конечно, не исключение. Она же к нему относилась всегда сердечно — почти как сыну. Ну, именно не совсем, а почти… Тогда Нора сказала в ответ полушутливо, сощурив глаза:

— Ну, будет, будет. Я не думаю, что все так серьезно, — и погладила Игорька по светлой шевелюре, а потом неожиданно для себя ее как магнитом потянуло к нему…

До его прихода Нора, кажется, репетировала роль соблазнительницы Марии Николаевны Полозовой в инсценировке рассказа «Вешние воды» Тургенева. Назавтра Игорек уехал в Кишинев.

С тех пор они никогда не виделись. Постановка «Вишневых вод» сорвалась. Все осталось в прошлом! Зачем вспоминать!

Тут Нора театрально изогнулась и, глядя в пространство, продекламировала: «Завтра рано утром ехать в Елец в третьем классе… с мужиками, а в Ельце образованные купцы будут приставать с любезностями. Груба жизнь!»

— Какой Елец? Нора, что с тобой? — оторопело воскликнул Игорь.

Нора внимательно взглянула на Игоря, и тут ей стало так невыносимо горько, что она готова была опять разрыдаться чуть ли не до истерики.

«Надо скорее прощаться», — решила она, и пересилив себя, с чувством, серьезно пожала Игорю руку.

— Прощай, мы свидимся едва ли! — веселым наигранным голосом крикнула она ему и неожиданно проворно залезла в одну из «левых» машин, всегда ждущих вечером пассажиров. Нора махнула на прощание рукой, мелькнула ее дикая шапка, и она уехала.

Лена и Игорь поспешили к остановке на свой автобус. Молча ехали. Лена видела, как муж взволнован этой встречей. Потом по дороге к дому и за ужином он ей еще и еще раз рассказал, какая замечательная была раньше семья, вспоминая все новые и новые подробности прошлого.

Странно, но Игорь свои юношеские чувства к Норе совершенно забыл, будто их и не было вовсе. Спектакли с ее участием он тоже не помнил. Игорь всегда в театре чувствовал фальшь, поэтому не любил и не понимал его. И на премьеры Норы он ходил за компанию с ее мужем.