В поисках Цацы (Часть 79)

Когда месяцами не появлялись ни родители, ни дед, то бабушка, наверное, считала, что они с маленькой Варенькой никому не нужны…

Варя припомнила один очень теплый сентябрьский денек на даче.

Варя с бабушкой жили в уютном маленьком сарайчике, поделенном на три части: в центре кухонька с плиткой, а по бокам две комнатки — для бабушки с дедушкой и для Вари с родителями. К сарайчику пристроена маленькая терраска, вся увитая плющом, там семья обычно обедала за большим столом.

День был настолько солнечный и теплый, что бабушка выставила на солнышко перед крыльцом детскую алюминиевую ванную,

Когда месяцами не появлялись ни родители, ни дед, то бабушка, наверное, считала, что они с маленькой Варенькой никому не нужны…

Варя припомнила один очень теплый сентябрьский денек на даче.

Варя с бабушкой жили в уютном маленьком сарайчике, поделенном на три части: в центре кухонька с плиткой, а по бокам две комнатки — для бабушки с дедушкой и для Вари с родителями. К сарайчику пристроена маленькая терраска, вся увитая плющом, там семья обычно обедала за большим столом.

День был настолько солнечный и теплый, что бабушка выставила на солнышко перед крыльцом детскую алюминиевую ванную, нагрела на керосинке в ведре воду. Маленькая Варя сидит в ванночке и блаженствует. Бабушка ее намыливает, трет мочалкой, подливает теплую водичку из ковшика. Искрящиеся мельчайшие капли воды нимбом мерцают над девочкой. Звенит птичьими голосами высоченное синее-синее небо, в огороде на грядках, как большие зеленые мячи, — кочаны капусты, на клумбах цветут пышные темно-бордовые георгины и ярко-розовые гладиолусы, вдоль забора тянутся вверх заросли золотых шаров. По нагретой дорожке, важно ступая толстыми лапами, идет по своим делам хитрющий кот Барсик. Милая бабушка, ей тогда было пятьдесят, в цветном сарафане с неизменной брошкой, причесанная, бровки и губки подведены, ласково смотрит на внучку бесконечно добрыми серо-карими глазами. Слышно кудахтанье кур у соседки Дуни, лай собак. В золотистом воздухе проносятся две большие изумрудно-синие стрекозы. Потом бабушка приносит большую китайскую розовую махровую простыню и, нежно завернув в нее Варю, берет на руки и садится на скамеечку. Бабушка вытирает внучке волосы, напевая слова и мелодию хора девушек из оперы Верстовского «Аскольдова могила»: «Ах, подруженьки, как грустно…» — звенит голос бабушки нежно, чисто и совсем не жалобно, а даже весело. И Варенька подпевает во время проигрыша тоненько: «Та-та-та-та-та-а-та…»

Потом бабушка приносит блюдечко с поздней малиной и чашку с молоком.

Какой неповторимый был вкус сладкой, нагретой солнцем сочной темной крупной ягоды… как вкус далекого невозвратного райского детства.

Через много лет бабушка рассказывала Варе, что, оказывается, это было самое трудное лето. Дед был с начала июня в экспедиции за Уралом, родители Вари, сын и невестка, уехали на юг к морю. Деньги кончились, и продукты были на исходе.

Заканчивался сентябрь. Казалось. все о них забыли, и никто не приезжал… Бабушка очень страдала от неизвестности и одиночества. Варенька же была ее единственной заботой и усладой.

Дед скоро приехал. Он навез подарков и жене, и любимой внучке, но вскоре опять отправился в экспедицию на Урал деньги зарабатывать, чтобы на даче рядом с сарайчиком поставить деревянный сруб. Вернулся он только в конце апреля.

И вот тогда и случился тот скандал, когда бабушка сообщила деду о своем решении уйти от деда и забрать Варю.

Варя очень хотела жить с бабушкой с дядей Колей Тумановым. Он ей дарил игрушки и пел бравую песню: «Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам… Так громче, музыка, играй победу!»

И вот эту его фамилию — Туманов — Варя и не должна была выдать.