В поисках Цацы (Часть 60)

Наверное, их украли гномы…

Светка живет в первом подъезде на пятом этаже в трехкомнатной коммунальной квартире в большой комнате, главное место в которой занимает рояль — бабушкино приданое. Старинный лакированный рояль, блестевший, как шоколад на мороженом «Эскимо» на палочке, когда его облизываешь. У рояля есть имя: ERNST ROZENKRANZ выбито перламутровыми буквами под его крышкой. В изгиб рояля удачно вписывается обеденный круглый стол, а остальная мебель — по моде тех далеких лет, купленная на Сухаревском рынке, — жмется по стенам. Ранее до войны вся квартира принадлежала семье Светы. Их дом — чуть ли не первый нэповский кооперативный дом

Наверное, их украли гномы…

Светка живет в первом подъезде на пятом этаже в трехкомнатной коммунальной квартире в большой комнате, главное место в которой занимает рояль — бабушкино приданое. Старинный лакированный рояль, блестевший, как шоколад на мороженом «Эскимо» на палочке, когда его облизываешь. У рояля есть имя: ERNST ROZENKRANZ выбито перламутровыми буквами под его крышкой. В изгиб рояля удачно вписывается обеденный круглый стол, а остальная мебель — по моде тех далеких лет, купленная на Сухаревском рынке, — жмется по стенам. Ранее до войны вся квартира принадлежала семье Светы. Их дом — чуть ли не первый нэповский кооперативный дом в Москве. Дед перед женитьбой на бабушке приобрел большую просторную квартиру. Потом их уплотняли, сосед писал на деда доносы, что тот японский шпион, но деда спасало его пролетарское происхождение. Во время эвакуации квартиру захватили «милые соседи», но одну комнату деду с трудом удалось отсудить.

«Милые соседи» — Нюрка с Петькой — нередко вылавливали на общей кухне мясо из щей, приготовленных бабушкой Светы, наливали «случайно» воду в сохнувшие на батарее в ванной детские валенки, тушили свет в уборной, когда туда заходила Светка. Но никаких скандалов с соседями не было.

Ритка живет вдвоем с мамой, папы у нее нет. Сначала они переехали откуда-то из деревянного дома в третий подъезд на втором этаже. У Риты с мамой прекрасно обставленная большая комната и всего одна соседка, но какая! С ней в комнате жило двадцать или даже сорок кошек.

Там жила настоящая страшная-престрашная старая ведьма, и все ее ужасно боялись. Старая карга всегда сидела на скамеечке перед подъездом: вся скрюченная, в черных одеяниях-лохмотьях, опирается на деревянную палку-клюку, руки — в черных засаленных, рваных на кончиках пальцев перчатках. Светке казалось, что она злобно оглядывала всех. Во второй подъезд невозможно было зайти, не зажав рукой нос: такой жуткий стоял запах. Когда старая карга умерла, кошки жалобно мяукали под ее окном. Кто-то пошутил: отпевали!

Светка только раз заходила к подруге, которой очень хотелось похвастаться перед Светой сервантом с хрусталем и ковром. Вскоре оборотистая мама Риты смогла быстро обменяться, и они переехали в подъезд Светы на пятый этаж в квартиру напротив, где проживало три семьи.

В этот день девочки сказали своим дома, что будут гулять, как всегда, во дворе, а сами отправились в путешествие, и причем опасное. Они задумали дойти до парка Центрального парка Советской армии, что довольно далеко от их дома, и там покататься на лодке. Девочки благополучно дошли до парка.

Безлюдно, дует холодный осенний ветер, срывая последние листья с деревьев. Около будки кассы на лодочной станции никого нет, но окошко открыто. Внутри сидит сонная, как сова, кассирша с ярко накрашенными губами и кутается в старушечий теплый платок.

Старые деревянные большие лодки порывисто колыхаются на черно-серой поверхности воды. Небо временами заволакивает тучами, но когда быстрые порывы ветра их прогоняют, причал с лодками подсвечивает холодное осеннее солнце.