Свобода реакции

Если в статье о Герцене Цомак говорил об условиях давне то прошлого, изолировавших людей от всякой сферы практического приложения сил, то в «сером и нудном» проведении памятных для всей передовой России дат (юбилей Герцена, Белинского, Добролюбова) он винит уже современную ему действительность —«эпоху безвременья, эпоху гнетущей и подавляющей всякую инициативу, самодеятельность и свободу реакции». Этими совершенно одинаковыми характеристиками двух эпох, между которыми легло почти столетие, Цомак показал свое отношение к реакционности самодержавия. Меняются цари, бенкендорфы и дубельты, но сущность системы остается и давит по»прежнему все живое, инакомыслящее, все, что не укладывается в прокрустово ложе самодержавия, православия и официальной народности.

Но как бы притупляюще ни действовала на сознание людей реакция, духовное насилие «трех известных китов российской государственности», Цомак уверенно смотрит в будущее. Он радостно отмечает начало нового революционного подъема: «Только что пронесшаяся почти по всей стране волна протестующего забастовочного движения, связанная с ленскими событиями, демонстрации и другие проявления возмущения общественной совести ясно показали, что «прострация» и тот «маразм», о котором говорили органы печати, литература и сама жизнь, проходят безвозвратно, и уже начинает сереть утро общественно народного подъема. Чтото вновь пробуждается и. оживает в. груди рабочих, интеллигенции, всего народа, как стихийная сила, а живое бодрствующее ухо общества чутко и внимательно относится не только к текущим очередным. событиями и явлениям, но и к прошлому».