Спесь и гордыня рода

Спесь и гордыня рода Мулдаровых тоже порождены этим. Автор поэмы не знает еще ни социального критерия оценки, (имущественного и сословного), ни национального. Он анализирует явления внутри родного этнического круга, а в этом кругу самым большим, решающим узлом связей личности с обществом остается для него род, замкнутый коллектив, перед которым только и ответственна личность, от которого только и ждет самого высокого заступничества. И прав Х- Дзуццати, когда появление образа Одинокого относит к эпохе развала родовых отношений: «Одинокий вышел на свет в ту эпоху, когда в родовом укладе жизни появились «сильные» и «слабые» роды…, когда столкнулись социальные противоречия». Правда, в определении конфликта поэмы, ее «социальной, природы» он остается на традиционной точке зрения, но проблему одинокого намечает правильно. Именно конфликт между сильным, многочисленным и слабым, одиноким родами составляет все содержание кадага слепого Бибо. Здесь средоточие и социальной, и этической проблематики поэмы. Привнесение в нее поздних сословных и экономических противоречий есть произвол исследователей, желание отыскать в ней социальную проблематику более поздних времен, словно ее собственная проблематика недостаточно серьезна и: социальна. Кстати, вопреки утверждениям Ардасенова, Алборова и Дзуццати термины «ЛЕфхаерд»— «обиженный», «испытавший много горя» и «хъал» — «гордый, спесивый» сугубо этического ряда в сознании сказителя и стилистической структуре поэмы. Возведение их в термины поздние («угнетенный» и «знатный») — ничем не оправданный исследовательский произвол.