Сочинения Гундисальво

Другое дело человек: ему свойственно стремление к достижению подлинного и полного счастья (и ненависть к несчастному существованию), что оказывается невозможным в естественной, земной жизни, отчего у человека рождается желание достижения счастья в другой жизни. 6. Это желание, страстно впечатляющее ум в гораздо большей степени, чем человеческие чувства, лучше подготавливает

Другое дело человек: ему свойственно стремление к достижению подлинного и полного счастья (и ненависть к несчастному существованию), что оказывается невозможным в естественной, земной жизни, отчего у человека рождается желание достижения счастья в другой жизни. 6. Это желание, страстно впечатляющее ум в гораздо большей степени, чем человеческие чувства, лучше подготавливает его для подлинного и полного счастья, являясь, тем самым, благотворным для ума как средство его совершенствования. 7. Душа неразрушима, так как она, во-первых, есть чистая форма, а нечто разрушается, если форма отделяется от материи; во-вторых, интеллект прост, а познание целого умом происходит сразу и в целом, что также свидетельствует о невозможности разрушения ума, ибо разрушается то, от чего отделяются составляющие его части; в-третьих, душа пребывает ближе к источнику жизни или первой причине (божественной воле), чем природа, отчего способность души к сохранению своего существования сильнее и постояннее, чем подобная природная способность; 8. Интеллект неделим и нерушим в силу его надприродной (внеприродной) бесстрастности и, как следствие, неспособности демонстрации своих действий: когда мы чувствуем тепло, наше тело расширяется, если ощущаем свет, оказываемся освещенными, но когда мы понимаем тепло и свет, мы в материальном смысле не нагреваемся и не освещаемся. 9. Умственная способность неистощима в своих действиях и во времени.

Итогом этих отнюдь не богословских рассуждений Гундисальво о вечности или бессмертии человеческой души как о….является положение о том, что «естественным» движением ума является его тяготение к тому самому источнику жизни, в котором «пребывает» его (ума) высшее совершенство, и от какового тяготения ум ни вольно, ни под действием внешних сил не в состоянии отойти (отказаться).

Сочинения Гундисальво нашли довольно широкое и своеобразное отражение в философской культуре последующих времен. Его трактат «О разделении философии» почти буквально воспроизвел Мигель Эското в своем «Divisio Philosophiae» и частично Викентий Бовеский в «Speculum Doctrinale». Эта работа вдохновила на создание собственных классификаций знания Альберта Великого и Роберта Килуордби («De ortu et divisione philosophiae»). Трактат «О бессмертии души» тоже был использован почти целиком и буквально Гийомом Овернским в книге под теи же названием. Заимствования у Гундисальво мы находим и у св. Буэнавентуры, например, в учении о raptus или экстазе, который у Гундисальво характеризует освобождение духа от пут смертной и преходящей плоти.