Соавторы безвременья

Сегодня, пожалуй, как никогда думающий и читающий народ «духовной жаждою томим». Разве можно утолить святую жажду жидкописаниями иных метресс, являющихся коммерческими брендами литературных артелей, на самом деле — официантками, потрафляющих низкопробным вкусам новоявленных их препохабий? У нас в зоне бедности около 80 процентов населения, а бедные из бедных – это как раз те, кто еще пятнадцать лет назад обеспечивал миллионные тиражи журналам, раскупал в считанные дни книги прозы, поэзии, публицистики и даже критики. Которые издавались десятками, сотнями тысяч экземпляров.

Нет возможности российскому читателю утолить свою жажду и в массовых библиотеках. В Советском Союзе только профсоюзных библиотек было

Сегодня, пожалуй, как никогда думающий и читающий народ «духовной жаждою томим». Разве можно утолить святую жажду жидкописаниями иных метресс, являющихся коммерческими брендами литературных артелей, на самом деле — официантками, потрафляющих низкопробным вкусам новоявленных их препохабий? У нас в зоне бедности около 80 процентов населения, а бедные из бедных – это как раз те, кто еще пятнадцать лет назад обеспечивал миллионные тиражи журналам, раскупал в считанные дни книги прозы, поэзии, публицистики и даже критики. Которые издавались десятками, сотнями тысяч экземпляров.

Нет возможности российскому читателю утолить свою жажду и в массовых библиотеках. В Советском Союзе только профсоюзных библиотек было около 300 тысяч, сколько выжило? Библиотеки по ведомству культуры сохранились, но влачат жалкое существование – выделяются гроши на подписку, закупку книг.

Не так давно я попытался в главной библиотеке страны найти две работы итальянского художника XY-XVI вв. Луки Синьорелли из его серии «Страшный суд». Обошел несколько отделов, говорил с консультантами. Перелистывал карточки в генеральном каталоге, пока не понял, что этот каталог не отражает, должно быть, и малой доли богатств РГБ – карточки можно легко вынуть, что наверняка и делают студиозы, дабы не затруднять себя их переписыванием. В сущности, в век всеобщей компьютеризации, это не столько каталог, сколько генеральный колумбарий. Потратил несколько часов на нулевой результат. Вспомнил, как лет двадцать тому назад разыскивал в Англии следы заведовавшего (в начале прошлого столетия!) Кембридже кафедрой археологии А. Милза. В библиотеке Британского музея на получение библиографии трудов этого ученого ушли считанные минуты. Ну почему же, Господи, у нас столько криворуких и бездарных правителей и управителей? Ведь по существу не знает никто, что в действительности находится в хранилищах РГБ, а это омертвление, превращение в макулатуру результатов человеческого гения. И еще я вспоминал о Н.Н. Федорове, великом русском философе, авторе «Общего дела», который был главным библиографом Румянцевского музея. Его образованности и осведомленности Л. Толстой боялся, чувствовал себя при нем недоучкой. Неужели в стране нет денег, чтобы главную библиотеку страны компьютеризировать как следует, сделать доступной читателям каждую единицу хранения в ее богатейших фондах?

Российская интеллигенция ввергнута властями в самый безнравственный вид нищеты – духовно-интеллектуальной. Государственно-олигархическое телевидение, точнее, рекламовидение, только усугубляют ее, насаждая низкопробное и жестокое «видео», главным образом заокеанского изготовления. Трудно избавиться от впечатления, что на телеканалах российской дислокации денно и нощно трудится множество компрачикосов, задавшихся целью превратить россиян в духовных и нравственных калек.

Надо признать успехи по нравственному и духовному разоружению нашего общества, в деформации эстетических критериев и вкусов. Деятельность православной церкви и других конфессий все заметней, но противостоять бесовщине все еще в атеистической стране они не в силах. Выросло уже поколение, для которого «крутое» синоним «совершенного».

Проанализируйте так называемый рейтинг продаж книг «серьезных» писателей и вы убедитесь, что деформация вкусов покупающей книги публики налицо (не уверен, что она и читающая – одно и то же). Если 38 столичных книжных магазинов за целый год продали всего лишь 56 книг С. Есина, 49 – А. Кима, 33 — В. Белова, 31 – В. Пьецуха, 30 — Ю. Бондарева, 23 — Г. Бакланова, 8 — А. Курчаткина и 3 — Б. Екимова, то впору бить во все колокола. Ибо даже в столице читатель остается без книг талантливых писателей, многие из которых в русской литературе уже оставили глубокий след. А что говорить о российской глубинке?

Это издержки пресловутой коммерциализации всего книжного дела. Его самочувствие определяют не те, у кого жажда в душе, а у кого «бабки» в кармане. А «бабкин» владелец, в подавляющем своем большинстве препохабие, ориентируется на моду, рекламу, скандал, а не на духовные и художественные ценности и глубины. Вот и получается, что невежество «танцует» литературу. Не хвост даже, а охвостье крутит собакой.

Традиции, нормы взаимоотношений автора и издателя, авторского права – все по фигу, если на первом плане чистоган. Издательства ничего не отчисляют в литературные фонды. В то время как за рубежом, к примеру, во Франции, даже буфеты в театрах делают отчисления авторам. Поскольку считается, что буфетчики строят свой бизнес на интересе публики к их произведениям.

2

Сложилась ситуация, когда процветают наследники Барона Брамбеуса, а не Пушкина. Когда Барон, он же Сенковский, был в фаворе, Пушкина не читали. Когда же Сенковский умер, то творчество Пушкина было востребовано. Навсегда.

Государство, вопреки всем отечественным традициям, от всех этих проблем самоустранилось. Практически не финансируется издание художественной литературы. Напротив, правительство даже как-то додумалось обложить 10-процентным налогом с продаж детскую литературу. Кинематографистам в бюджете, благодаря дружеским отношениям Н. Михалкова с В. Путиным, регулярно выделяются миллиарды рублей, и кино поднимается, но наибольшего успеха добиваются пока малозатратные ленты.

Печальнее всего, что от устройства нормальной профессиональной жизни литераторов, устранились существующие союзы писателей. В Советском Союзе существовала одна из лучших систем социальной защиты творческой интеллигенции, в том числе писателей. Параллельно существовала и репрессивная система для нее – она, дай Бог, не возродится никогда. А возродить систему социальной защиты крайне важно.

Пока же союзы писателей ведут войны в качестве хозяйствующих субъектов. Результаты плачевны: фактически нет поликлиники, дорогущие путевки в дома творчества, продан даже детский сад… О бодяге по поводу «продажи» знаменитого Дома Ростовых стыдно читать – позор всей отечественной литературы.

Если писатель заболел, то его участь печальна – никто не выплатит ему пособие по болезни, не даст денег на лекарства и лечение. Требуется дорогостоящая операция — это уже приговор. Так умер Василий Росляков: он мне говорил, что нужна операция, а денег нет. Ситуация типичная.

В основе войн хозяйствующих субъектов якобы идеологические, а на самом деле, извините, шкурные, разногласия. Нынешние союзы писателей — это реализация извечной литгрупповщины. В них не редкость «бароны брамбеусы» в лице начальства, дворня, своя стая. Союзы разбухли, на выборные мероприятия приглашают только «своих». Эти уклоны, выражаясь словами тирана, оба хуже — не оставляют места чувству товарищества, профессиональной солидарности. А когда в товарищах согласья нет, то чиновник распоясывается и начинает помыкать служителями муз. И организованного отпора чиновному всевластью никакого нет.

Безынициативность писательских организаций и равнодушие к литераторам поразительны. Болезнь традиционная: много лет назад от имени МО СП РСФСР я разослал анкету писателям с вопросами о житье-бытье, и в ответ нередко слышал, что много лет никто не интересовался этим. В новейшие времена, на протяжении десятка лет, я не получал ни одной весточки из МГО СП России. Правда, как-то пришло письмо с требованием немедленно, под угрозой исключения из Союза писателей, заплатить членские взносы. Потом меня избрали в состав бюро объединения прозаиков…

Самое главное для любого литератора – донести свое произведение до читателя. МГО помогает писателям напечатать свои творения крошечными тиражами. Хлеб, хотя и милостыня. Думается, союзы писателей совершенно не занимаются весьма важным делом: не помогают литераторам обрести свои персональные сайты в Интернете. Это окно в мир, путь к современному читателю, прежде всего, молодому. И читателя — к писателю. И писателя – к писателю. Это нужно в огромной стране, на просторах всемирного русскоязычья. А Рунет захламлен графоманскими опусами, и крайне необходимо противопоставить им произведения профессиональных писателей.

Интернет способен вдохнуть новую жизнь в союзы писателей. Публикация в Интернете не ахти какое дорогое дело. Нужно просто взяться за это. К примеру, Павел Петриенко, живя в Буденновске, создал бесплатный виртуальный «Самиздат» – в нем уже десятки тысяч авторов и произведений. А Максим Мошков – уникальную виртуальную библиотеку…

Я не удивился, когда на сайте Союза писателей России обнаружил целый раздел «Валерий Николаевич Ганичев», ну и произведения нескольких российских писателей. Интернетская хроника деятельности СП России началась и закончилась в 2001 году. Портал «Московские писатели» поведением поскромнее, а сайты остальных писательских союзов, литфондов обнаружить не удалось. Есть только Интернет-плакаты: портреты первых лиц, список соратников, адрес, телефон.

Совершенно очевидно, что писательские организации пребывают вне контекста времени и проблем, стоящих перед литераторами и читателями. Более того, по большому счету, они, как и все господа с писательскими билетами, соавторы литературного безвременья. Не хочется думать, что горбатого могила исправит.

И отступать дальше некуда. Бесправие писателей чудовищно. Множество талантливых литераторов обречено на молчание. Кое-кто занимается ремеслом «негров» для написания произведений коллективных метров и метресс. Кто публикуется, получает жалкие гроши, порой не покрывающие расходов на машинистку. У кого есть возможность – печатается за свой счет. Но девять десятых членов союза писателей похоронены заживо.

3

После уничтожения СССР писательским союзам надо было переосмыслить свои цели и формы деятельности, но, к сожалению, возобладали стайные и хватательные инстинкты. В итоге – литераторы остались у разбитого корыта. Это могло произойти при условии несостоятельности руководства писательских союзов в организационно-правовом отношении, а также заинтересованности его части в разворовывании общего писательского достояния — не случайно в сейфах потом обнаруживались огромные суммы.

Кроме имущества, мы потеряли одну из самых эффективных систем социальной защиты и создания условий для плодотворной творческой деятельности писателей. И это самая главная потеря. Нам завидовали литераторы всего мира: у нас был Литфонд, поликлиника и даже больница, писатель получал по больничному листу, существовали ставки гонорара, шел трудовой стаж, можно было получить или улучшить жилье и т.д. и т.п. Не идеализирую, но все это было гораздо лучше, чем нынешнее совсем ничего.

Когда под главенством Ельцина в стране свершилась бюрократическая революция, писатели были опущены по всем лагерным понятиям, оказались абсолютно бесправными, никем и ничем не защищены. Сейчас они по правовому положению приравнены, скажем, к коллекционерам мотыльков, пивных крышек и т.д.

Мне уже приходилось писать ( «ЛГ», № 6, 2002), что в новом Трудовом кодексе понятие «литературный труд» отсутствует и находится как бы вне закона. Это имеет печальные последствия: если полмесяца начальник не платит зарплату, то его могут посадить за решетку, а писательство — это не труд, за него вообще можно не платить. В лучшем случае, в худшем — под видом свободы слова заставить профессионального писателя свой труд издать за свои деньги. Да и гонорар называется не заработной платой, а авторским вознаграждением, которое как бы сродни ордену. Где еще можно найти пример такой эксплуатации самого ценного вида труда – творческого, издевательства над здравым смыслом, над людьми, отмеченные талантом, который, считается, от Бога? А самовлюбленных писательских начальников царящий здесь беспредел не волнует. Для них все это — норма?!

Первый удар по литературе был нанесен еще при Горбачеве, когда в книгоиздание ринулось ворье всех рангов, поскольку это давало возможность быстрого отмывания теневых денег. Естественно, криминал и слышать не хотел о каких-то правах писателей. Вот тогда и обрушился уровень издаваемой литературы. Бандиты после октября-93 ушли из книгоиздания, а их нравы остались. Беззаконие и внезаконие устраивает круги, стоящие у руля творческих союзов? Или они спят и видят, как бы предоставить надлежащие права надоевшим им членам союзов? Ведь за этим неизбежно последует ответственность «кругов» перед теми, чьи права они обязаны представлять в отношениях с властями, коммерческими, общественными и иными организациями. Увы, никакого бурления активности на этом направлении не наблюдается.

В итоге нанесен колоссальный урон нравственному здоровью подрастающего поколения. Литература перестала играть свою духовно-образующую роль, книги стали недоступны не только детям, но и учителям. Она превратилась в ремесло по коллективному выпеканию литературных блинов за подписями в основном раскрученных метресс. Все это нельзя рассматривать иначе, как приговор к смерти отечественной литературы, одной из самых величайших в мире.

За писателями, вообще художниками, сегодня больше, чем Москва – нравственное и духовное благосостояние нации.

4

Так что же делать?

Писателям не на кого надеяться. Правительство недавно в хамско-пренебрежительном тоне показало, как оно относится к культуре. В. Путин пригласил театральных деятелей, чтобы сгладить впечатление от заседания кабинета. Встретился с молодыми музыкантами. Еще президент дружит с Н. Михалковым — кинематограф на подъеме, поглощает львиную долю бюджетных ассигнований на культуру. С писателями президент не встречается. Право же, трудно назвать встречей мимолетно-протокольный контакт с группой литераторов на Парижском книжном салоне да еще в компании с Жаком Шираком. На серьезную встречу у В.Путина нет никаких козырей – ни в колоде, ни в прикупе, то есть ни в настоящем, ни в планах на будущее. Может, это результат обиды на русскую литературу еще со школьной парты?

Нельзя уповать на руководство ныне существующих писательских организаций. Ибо ничто не свидетельствует о том, что они способны на какой-либо шаг, что к ним прислушиваются или когда-то прислушаются. Возможно, удастся достучаться до кремлевских верхов с помощью Общественной палаты. Но самое большее, что им позволяется — где-нибудь отщипнуть от бюджетного или внебюджетного пирога на свои нужды.

Если формальный путь оказывается тупиковым, нужно использовать неформальные средства. В данном случае — общественные, созданные путем самоорганизации. Публикациями гневных статей тут не поможешь, чиновникам на них начхать. Выход один: перейти к более активным формам привидения бюрократов в чувство, пример чему показали недавно пенсионеры.

Еще вчера следовало бы создать общественный оргкомитет по подготовке и проведению Собора творческой интеллигенции России. Можно спорить, как назвать это, как воздух, необходимое мероприятие. Собор творческой интеллигенции России мог бы создать Координационный совет членов творческих союзов России. Для того, чтобы их силами приостановить движение, скажем, на Цветном бульваре? Отнюдь нет. Во всяком случае — не сразу. А для того чтобы разработать закон «О гарантиях в Российской Федерации свободного творчества в области литературы и искусства» и продавить его через Белый дом и Охотный ряд. Именно продавить — вплоть до объявления всеобщих забастовок всех членов творческих союзов, в том числе СМИ.

Необходимость такого подхода диктуется тем, что прошло уже пять лет после отклонения президентом сугубо бюрократического закона «О творческих работниках литературы и искусства и их об их творческих союзах», но никто — ни правительство, ни администрация президента, ни палаты Федерального собрания, ни творческие союзы — не оказались способными на создание хоть мало-мальски пригодного для обсуждения проекта правового акта.

Для этого при Координационном совете надо создать рабочую группу, включить в нее представителей творческих союзов, самых авторитетных юристов, обеспечить самое широкое обсуждение его положений в творческих союзах и печати. После этого — представить проект закона президенту, правительству, палатам Федерального собрания, просить Совет Европы и ЮНЕСКо выступить в качестве наблюдателей за ходом рассмотрения и принятия закона.

В законе должны содержаться гарантии свободного творчества и распространения произведений, защита специфических прав творческой личности — право на рабочее место, освобожденное при определенных размерах от каких-либо государственных пошлин, сборов и налогов, государственную стипендию, спонсорскую помощь и государственную пенсию, авторских прав, охраны творческого наследия и т.д.

Закон должен регламентировать творческие союзы как профессиональные творческие объединения, пользующиеся всеми правами профсоюзов, а не обществ коллекционирования пивных пробок. Предоставить право объединиться творческим союзам в Федерацию профессиональных творческих союзов (ФПТС) России для решения общих задач, представительства в органах власти. Установить в законе норму, что творческие союзы регулярно заключают с правительством РФ генеральное соглашение о первоочередных задачах по обеспечению свободы художественного творчества в России, исполнение которого контролирует ФПТС совместно с творческими союзами. Оно должно заключаться регулярно и напоминать собой тарифное соглашение правительства с шахтерами – художники тоже добывают свой «грамм радия». Без этого радия возрождение России более чем проблематично.

Закон о гарантиях свободного творчества должен быть в максимальной степени актом прямого действия. То же самое хотелось бы сказать и в отношении закона «О фондах творческих союзов». Необходимо обобщить отечественный и мировой опыт деятельности подобных фондов. В настоящее время действует постановление еще СНК об отчислениях в фонды творческих союзов, но, к сожалению, тот же Литфонд, в частности, московское его отделение, не взыскивает установленные в свою пользу в судебном порядке с издательств суммы. Тут нужен судебный прецедент, и тогда издатели сами будут заинтересованы в установлении здесь справедливых норм.

Закон о фондах творческих союзов должен содержать норму о неотторжимости имущества, принадлежащего фондам, возвращения им незаконно приватизированного, акционированного, проданного, разворованного или уничтоженного имущества.

Основными задачами фондов творческих союзов должны быть: сбор средств с пользователей художественных произведений, создания предприятий и организаций, способствующих реализации творческого потенциала и распространения произведений членов творческих союзов, непосредственное оказание им финансовой помощи через авторские банки, паевые и пенсионные фонды, а также материальной помощи больным и престарелым членам творческих союзов и членам их семей, обеспечение лечения и охраны здоровья, права на пребывание в домах творчества, мастерскими и жилыми помещениями и т.п.

Необходимо срочно, не дожидаясь принятия двух важнейших законов, добиться принятия ряд постановлений правительства, в идеале — законодательных актов.

Во-первых, установить минимальные ставки авторского вознаграждения за использование произведений литературы и искусства. В советское время существовали довольно четкие градации ставок. Но в данном случае речь идет не о ставках, а о минимальных, исключающих бесчеловечную эксплуатацию творческого потенциала народа в целях наживы жлобствующих издателей, хозяйчиков СМИ, продюсеров и т.д.

Сейчас у нас издатели не выпускают книгу, если они не получат от нее огромный процент прибыли, и в то же время обрекают писателей на нищенские гонорары. А как за бугром? Спрашиваю меньшевистского внука, известного американского издателя, выпустившего множество книг о нашем Большом театре, Г. Аксельрода:

— Герберт, при каких условиях ты принимаешь решение об издании книги?

Его ответ меня поразил:

— Когда на двадцатидолларовой книге гарантированно получу минимум 5 центов прибыли.

Результат конкуренции, а не хапка.

Во-вторых, отсюда вытекает необходимость создания, увы, новой спецслужбы — Агентства по охране авторских и смежных прав. Российское авторское агентство — это все-таки организация по коллективному управлению правами. Функции защиты ей близки, но это общественная организация. Даже ВААП, общественной организации по статусу, а государственной по сути, это оказалось не по зубам — в годы перестройки, возглавляя там управление художественной литературы и искусства, я плешь начальству протер по поводу создания Главного управления по охране авторских прав. Международные пираты присылали нам издания с издевательскими письмами, но мы ничего не могли поделать — один час работы адвоката за рубежом стоит 250-500 долларов! А на основе взаимности спецслужб такие вопросы решались бы довольно успешно.

Рано или поздно такая спецслужба будет создана — пиратство у нас процветает до той поры, пока мировое сообщество не поставит вопрос ребром. И очень важно, чтобы эту спецслужбу контролировала ФПТС и творческие союзы. Хотя бы по этой причине в системе МВД ей не место.

Подобная организация нужна как воздух фондам творческих союзов — надежд на добровольное и честное отчисление средств катастрофически мало. Поэтому тут нужна увесистая дубина. Увы, в России это пока самый убедительный аргумент.

Творческим союзам надо решительно отказаться от мезозоя советских времен и новейшего безвременья. Но это не может произойти без предъявления самых серьезных счетов за бездеятельность на протяжении многих лет. Ну а тем, кто не понимает, что давно уже не адекватен, тому надо подать к правлению тачку — так в дореволюционные времена рабочие вывозили за пределы фабрик мастеров, которые не справлялись со своими обязанностями.

2005