Романтический пафос

Бритаев ярко рисует романтический пафос первого увлечения Беса правдой Амрана, революционной правдой. Рисует в тех же возвышенных тонах, что и в реалистическом рассказе («Месть молодого горца») о нравственном величии революционера. Кстати, надо сказать, что в судьбе Беса и молодого революционера Ахмата из этого рассказа много общего. Беса, как и Ахмат, только после бурного романтического увлечения идеей революционной борьбы приходит к пониманию революционного деяния, как повседневной трудной борьбы, а не как внезапного порыва, атаки и торжества. Беса, как и Ахмату, приходится по Давлять в себе жажду мести во имя исполнения своего революционного долга.

Общность между этими образами объясняется тем, что и в том, и в другом случае Бритаев рисует людей одного типа, революционеров, а также тем, что рассказ писался в 1911 году, •когда драматург упорно работал над созданием образа Беса.

Беса после своего прозрения с беззаветной преданностью Отдается идее борьбы. Надежду Амрана он обрел как свою давнюю затаенную мечту: «С юношеских лет о ком я мечтал, о тебе? В лесу и на полях, разглядывая бутоны цветов, в чашечке самого дивного из них не тебя ли я видел? Это тебя я ловил взглядом на белой гриве валов, когда на берегу моря блаженно глядел, на игру волн? Это тебя видел на пышных вершинах плывущих по небесам облаков; дивную звезду, красу ночей не из за тебя ли любил, она тебе лишь подобна?. Да, правду ты сказала, мне выпало счастье на долю. Мы, земные люди, смертны. И если ктолибо из этих смертных счастлив, то это—я».