Рефлексия

Рефлексия в романе предстает в форме иронии, которую Лукач называет «мистикой безбожного мира», апофатическим приближением к смыслу, который никогда не может полностью проявиться в действительности. Если мир героев эпоса, которых сопровождают боги, всегда в своей основе надежен, какие бы испытания ни выпадали на их долю, действительность романа «демонична», т. е. пронизана неустранимой двусмысленностью и неопределенностью.

В сборнике эссе «Душа и формы» Лукач говорит об эстетизме современной культуры, когда «разукорененный» человек отброшен к своей собственной субъективности, способен жить только своими переживаниями, не находя объективных оснований для общности с другими людьми. Описывая, подобно Кьеркегору, внутреннюю пустоту и отчаяние такого эстетизма, говоря о двусмысленности и текучести жизни, в которой ничто никогда не приходит к определенности и завершению, Лукач видит выход в подчинении хаоса жизни и переживаний Форме: «И поскольку путь любого проблематического человека ведет к форме как к тому единству, которое может связать в себе наивысшую меру дивергентных сил, постольку в конце этого пути находится человек, который может формовать, художник. »1 Так пассивному эстетизму утраты себя в текучести переживаний противопоставляется активный эстетизм «формовки» жизни уже как этическая задача, поскольку такая формовка выходит за пределы искусства. Такой метафизической потребностью претворения возможностей души в деяние, вносящее в путаницу жизни ясность и всеобщность, можно объяснить путь утонченного эстета Лукача в революцию.