Радикализм как терапия

Например, уже упоминавшийся нами консервативный социо­лог Р. Низбет в своей статье «» утверждает,ч что контркультура выражает лишь «рефлексивный радикализм» гуманитарной и художественной интеллигенции Запада. Сущностью левого радикализма он объявляет «интел­лигентское Я», ищущее путей для экспрессивного и колоритно­го самовыражения, расценивающее само себя как абсолютное «благо», а окружающий его социальный и культурный мир как символ мирового зла. «Я,— автономное Я, выставляющееся Я, созерцаемое Я, главным образом созерцаемое Я,— восторжество­вало»  — так Р. Низбет характеризует распространение идей и настроений леворадикального социально-культурного протеста на Западе. Идеи, программы, лозунги «новых левых» — лишь галлюцинаторные порождения расстроенного сознания, интелли­гентский «солипсизм» и «нарциссизм», не имеющие никакого от­ношения к подлинным проблемам социальной реальности, за­ключает Р. Низбет. По его мнению, наиболее распространенный среди последователей контркультуры тип личности — невротик, не ориентирующийся в обстоятельствах реальности. Р. Низбету вторит и другой автор, И. Фест, называя майские события во Франции 1968 года «взрывом коллективного нарцис­сизма». Движение «новых левых» носило, по его мнению, харак­тер не политической активности, а эгоцентричного любования результатами своих вандалистских акций: «Их целью было личное удовольствие, а вовсе не более справедливое общество… Бунтовщики получали истинное удовольствие не от реализации своих революционных идей, а от самого процесса их специфи­ческой активности» !.