Последние похождения Коровьева и Бегемота

В главе «» «Дон Кихот» прямо упомянут в одном ряду с «Фаустом» и «Мертвыми душами» – произведениями, значение которых в контексте романа Булгакова несомненно.

Сходный прием использует и Конде. Как известно, автор «Дон Кихота» дважды упомянут в своем романе: как писатель Сервантес, автор «Галатеи», и как отважный

В главе «» «Дон Кихот» прямо упомянут в одном ряду с «Фаустом» и «Мертвыми душами» – произведениями, значение которых в контексте романа Булгакова несомненно.

Сходный прием использует и Конде. Как известно, автор «Дон Кихота» дважды упомянут в своем романе: как писатель Сервантес, автор «Галатеи», и как отважный солдат Сааведра. В современной части романа Конде эксплицитно повторяет прием Сервантеса: в ряду современных галисийских писателей Профессор упоминает писателя Конде. А в исторической части Посланец и каноник в дружеской беседе перечисляют литераторов – «великих мастеров нашего века». Из названных ими имен только одно попадает на страницы «Грифона» – вот в такой хитроумной фразе: «Из них одному только гению Сервантеса – кажется, он из рода Сааведра, сын хирурга (обычно ими бывают евреи), – не суждено исчезнуть во мраке ночи» (133). Непонятно, кто бы мог произнести эту фразу: один из персонажей или повествователь? Действие исторической части разворачивается в конце XVI века, поэтому Посланец и каноник еще не могли читать «Дон Кихота» (но уже могли читать «Галатею», как и священник из «Дон Кихота») и уж никак не могли предположить, что сыну хирурга из рода Сааведра, «не суждено исчезнуть во мраке ночи», – это знает повествователь, автор исторической части – но у него не может возникнуть сомнений по поводу второй фамилии Сервантеса. Таким образом, упоминание о Сервантесе в романе Конде представляет собой смешение нескольких точек зрения в одной фразе, равным образом характерное как для поэтики Конде, так и для поэтики Сервантеса.

Вполне допустимо предположение, что «Дон Кихот» Сервантеса может послужить связующим звеном между романами Булгакова и Конде. При сопоставлении «Мастера и Маргариты» и «Грифона» нельзя не отметить, что черты сходства композиции двух романов, которые обнаруживаются на макроуровне, обусловливают немало частных схождений между этими двумя текстами, созданными, еще раз повторю, независимо друг от друга. Именно ситуация «романа в романе» оказывает определяющее влияние на сходство приемов, параллелизм некоторых сюжетных ходов – особенно в том, что касается соположения исторического и современного планов в романах Булгакова и Конде.

Мастер – Профессор. Есть черты, которые сближают Мастера и Профессора именно в их функции писателей, создающих роман о прошлом и в то же время воссоздающих реальные исторические события, которые когда-то происходили.

Нельзя однозначно утверждать, что Грифон – это порождение фантазии Профессора: Грифон возникает из тишины одного из вечеров в Провансе, он «призван», чтобы прервать эту тишину; Сир Грифон – это личный призрак Профессора («a sua fantasma») и в то же время – это «нечто новое», то, что Профессор должен ввести в этот мир.