Первая часть (Новорусская история)

Новорусская история

Над Донбассом вторые сутки висело дырявое небо, моросил обложной дождь – не обильный, но непрерывный, надоедливый, раздражающий людей и навевающий тоску. Еще позавчера, когда московский предприниматель Велимир Хлебодаров летел сюда на личном самолете, внизу над раскаленным черноземом бродило марево, а терриконы, рукотворные то ли мини-вулканы, то ли несостоявшиеся пирамиды третьего Рима, лениво дымились, внося свою лепту в донбасский смог. Со времен детства, которое прошло в этих краях, Велимир помнил, что в такую жару невозможно ходить босиком по песчаному берегу Донца, по выжженным солнцем буграм, где в подошвы впиваются так называемые баранчики – в тысячи

Новорусская история

Над Донбассом вторые сутки висело дырявое небо, моросил обложной дождь – не обильный, но непрерывный, надоедливый, раздражающий людей и навевающий тоску. Еще позавчера, когда московский предприниматель Велимир Хлебодаров летел сюда на личном самолете, внизу над раскаленным черноземом бродило марево, а терриконы, рукотворные то ли мини-вулканы, то ли несостоявшиеся пирамиды третьего Рима, лениво дымились, внося свою лепту в донбасский смог. Со времен детства, которое прошло в этих краях, Велимир помнил, что в такую жару невозможно ходить босиком по песчаному берегу Донца, по выжженным солнцем буграм, где в подошвы впиваются так называемые баранчики – в тысячи раз уменьшенные копии противотанковых ежей, с очень острыми и болезненными колючками. Воспоминание о баранчиках было неприятным, а волнение в связи с предстоящей встречей с родными краями полностью отсутствовало – Велимир давно приучил себя как бы отмахиваться от всяких эмоций, которые, по его мнению, только лишь размягчают характер, вносят в душу беспокойство и ненужные сомнения. К тому же, исходя из конъюнктурных соображений, он своей родиной называл не Донбасс, а северную столицу, где, кстати, учился в университете и едва не закончил аспирантуру. Совсем неслучайно в деловых кругах у него прозвище было Бульдозер, хотя справедливее было бы Драглайн — так называется приспособление на тросах, которое позволяет экскаватору черпать грунт, сыпучие материалы к себе, а не от себя. Впрочем, Велимиру льстило, что у него такое прозвище, на уголовном жаргоне – погоняло, и многие подозревали, что он сам его придумал.

Не для воспоминаний о детстве летел Бульдозер сюда, а для приобретения дышащего на ладан комбината, когда-то построенного советской властью, чтобы дать рабочие места женам и дочерям шахтеров. Он давно присматривался к предприятию, помог ему обанкротиться, и теперь предстояло под видом благодеяния – ведь земляк! – приобрести комбинат по бросовой цене, пообещав властям инвестировать в его возрождение, по масштабам Бульдозера, сущую безделицу. В действительности же командой московского захватчика давно был разработан план превратить хозяйственного изгоя с помощью итальянцев в мощное и высокорентабельное предприятие.

Самолет Бульдозера приземлился на раскаленную бетонную полосу аэропорта. В лицо гостя пахнуло жаркой смесью степных трав и кисловатых терриконовых газов. Вообще-то он жаждал уловить хотя бы намек на запах роз — когда-то сам принимал участие в посадке миллиона роз в столице Донбасса. С тех пор любил запах цветущего в мае шиповника, но здесь ничего подобного не было и в помине.

Встречание с ответственными аборигенами продолжалось недолго, поскольку водители и охрана в считанные минуты выгнали из недр самолета его бронированный лимузин и машины сопровождения. В лимузине был заранее включен кондиционер, и кортеж помчался в загородную резиденцию, предназначенную для особо важных гостей.

К вечеру переговоры были завершены, документы подписаны. Во время банкета небо вдруг почернело, загремело, озарилось десятками мощных молний.