Литературный сайт Александра Ольшанского

Другой раз явился к тихому пруду вестник из соседнего пруда и рассказал им, что «где только есть лягушачий род, везде восстали, воюют против своих врагов и кровопийц ищут свои права». «Разрушают, сказал он, гнезда уток и бекасов, а их самих увлекают с собой на дно. Дошли и до самой цапли».

Речь «агитатора» подействовала на лягушек: «Боль обиды зажгла сердца и сказали: идем, прогоним уток и бекасов, уничтожим цаплю».

Лягушки составили «армию» вместе с утками и бекасами. Начали воевать. Цапля испугалась и спряталась. «Лягушки отвоевали лучшую и большую часть пруда. Но чем дальше шли лягушки в своей борьбе, тем лучше стали понимать друг друга их враги. Многие из лягушек тоже перекинулись на сторону Читать далее →

С другой стороны, освободительный пафос революционных лет далеко подвинул и вопрос о женской эмансипации. Женщина вступала в ряды борцов за социальное освобождение народных масс. И резкий контраст между положением женщины в среде развитых народов и в горской патриархальной среде не мог не волновать передовых горцев. Кроме того, и на Кавказе в период революции женщины сами встали на защиту своих прав.

Как сообщала газета «Казбек», 4 декабря 1905 года во Владикавказе «состоялся первый организованный женщинами митинг». На митинге говорили о «женском движении в России и о роли женщины в последнем освободительном движении». Ставились вопросы о допуске женщин во все высшие учебные заведения, об «уравнении Читать далее →

Такой иллюзорный идеал общественной жизни говорит о незрелости самосознания и о политической наивности патриархального крестьянства, интересы думы и чаяния которого выражал писатель. Наивность этой идеи становилась явной в свете практики современной поэту общественной жизни. Писатель и сам убеждался в том, что знать и просвещенные люди из этой социальной прослойки преследуют совершенно другие цели, что они глухи к гуманистическим призывам, откуда бы они ни исходили; что ими владеют лишь интересы наживы, политического господства и личного благополучия. Поэтому он с еще большим ожесточением принимался их бичевать, словно мстил им не только за обиды многострадального крестьянства, но и за то, чго они не разделяли Читать далее →

Сека не прибегает к цитатам из печатных источников, никогда не ссылается на чейлибо авторитет. Он не доказывает, а показывает и рассказывает то, что сам лично знает, испытал, пережил и увидел. Он не находит нужным скрывать или сдерживать свои чувства. Человеческие переживания для него самые веские аргументы. Верные картины природы, быта и нравов убеждают не меньше, чем изложение самых достоверных фактов.

Из текстов его статей видно, что когда ему нужно доказать, в каком бедственном положении находятся горцы Кудского, Лрагвинского и Дзимырского ущелий, Сека никаких цифровых данных не приводит, никаких частных примеров не дает, а с •открытой тенденциозностью набрасывает общую картину Читать далее →

Именно с таким пониманием вещей и с такой верой вышел Бритаев из стен Назрановской крепости, где он работал над трагедией «Хазби» и над драмой «Две сестры».

Еще будучи в крепости писатель набросал несколько прозаических этюдов («Откормленная», «Рефлекс» и т. д.), но подлинно художественной ценности они не имеют. Для нас важны они тем, что в них открыто проявляется мысль писателя о том, что самодержавный строй со всеми его институтами подавления глубоко враждебен простому человеку.

В одной старой крепости взводом солдат охраняется группа горцевмусульман. Они молятся, совершают намаз и этим успокаивают себя. Но однажды произошло несчастье. В том месте, где они брали Читать далее →

«Камни есть нельзя», «мы не медведи, не можем сосать свои лапы». «Нет земли! вот наша беда, вот наше горе! », «без земли мы гибнем в нищете, в темноте и невежестве прозябаем среди скал; подобно зверям, не имеем ни заступника, ни просветителя», «упрашивали и умоляли власти. подавали прошения. И надеялись же, будто не знаем. кто такие наши власти». И, наконец: «когда же избавимся от тех, кто издевается над нами! » В этих формулировках весь Сека Гадиев со своим мировоззрением обездоленного крестьянинагорца, со своей неукротимой ненавистью к властям, столь равнодушным к судьбам народа, со своей неуемной тоской по земле, со своей любовью и неприязнью Читать далее →

Свои симпатии к Кази и Залде автор подчеркивает многообразно. При встрече Кази и Залда после пятилетней тоскливой разлуки, автор заставляет природу радоваться их счастью: «Восточный ветер дышал полной грудью и нежно отводил от лица Залды черные пряди волос. Над влюбленными встало облако и прикрыло их от жарких лучей солнца. Весенние птицы пели им с нависших над ними ветвей. Горный родник, сбегавший с вершины, мягко подпевал их затаенной речи любви».

Один короткий миг счастья стоит Кази и Залде жизни. Автор радуется этому счастью, но знает, что за ним последует трагедия его любимы^ героев. Он не торопит события, не сообщает заранее развязку произведения, но вслед за приведенным отрывком переходит к горестным Читать далее →