Двадцать первая часть
— Ты отрекся от него? — спросила перед собранием Кристина, которая была тогда комсомольским вожаком класса.
— Конечно, — как о само собой разумеющемся ответил Аэроплан. — Я и фамилию поменял.
— Тогда покрепче отрекайся, клейми и кайся, — прошептала она как стих и добавила: — Каяться не забывай. Ты должен раскаяться до конца, понял?
На собрании он с приличествующим моменту пафосом отрекался и клеймил, не забывая и каяться, а ему не верили, видимо, озабоченные проволочкой тех, кто должен был приехать и забрать. Признаться честно, Аэроплан и сам ждал, не понимал, почему не едут, ненависть ведь
Читать далее
Двадцатая часть
Та самая Зайчиха, оплывшая от сладостей, как подтаявший на солнце торт, с блинообразной физиономией, со сшитой заячьей губой, вдобавок еще и густоконопатая, которая повадилась опускать в карманы его шинели таинственные анонимные записки с волнительными на ту пору глупостями, вроде: если тебе нравится какая-нибудь девочка из нашего класса, то пусть на уроке физики лежит у тебя на парте учебник французского языка, а если нет, то по тригонометрии. Получив такую записку, Аря был почти уверен: писала Кристина, самая красивая девушка в классе — ее давно по этой причине никто не называл Исуской. Ведь именно она обожала французский язык и терпеть не
Читать далее
Девятнадцатая часть
Аэроплан Леонидович бодро вышагивал навстречу великому своему открытию. Кристина Элитовна Грыбовик и Галина Драмовна Пакулева в письме задавали вопрос прямо в лоб: «Надеешься ли ты дожить до двухтысячного года? Если «да», то вместе с ответом приложи рубль, на проценты от которого накануне третьего тысячелетия для долгожителей будет устроен банкет!» Развязность тона объяснялась тем, что Кристина Элитовна и Галина Драмовна представились в письме в качестве одноклассниц рядового генералиссимуса пера.
Серьезные люди, почти полвека назад школу закончили, а понаписали такое, что все это опешило Аэроплана Леонидовича. Какие проценты, какой банкет и вообще каковая пардонность, а? Опешило и все
Читать далее
Восемнадцатая чась
— Вы уже заражены около-бричковизмами. У Аэроплана Леонидовича чудовищное количество собственных грамматических конструкций, бюрократизмов и канцеляризмов, самодельных метафор и попросту абракадабры, причем непременно с претензией. Он — графоман, не только в литературном, но и в самом широком смысле. Не исключено, что как графоман — он своеобразный гений, у него свой литературный стиль, кстати, весьма заразительный. Около-бричковизмами можно захламить великий и могучий, а можно и очистить, уберечь, как прививкой против оспы, если обратить внимание на их опасность. Скажите, а прочел ли он письмо?
— Мне все это кажется, — публикатору уж никогда не вспомнить: подумал ли
Читать далее
Семнадцатая часть
В варианте: Союзу безымянных писателей. О-о, как он негодовал, когда к его удивлению был принят указ, поставивший анонимки вне закона!
Иногда своя фамилия казалась ему слишком незатейливой, и он доделывал ее так: Около-Бричко-В-Сентябре. На что заклятый враг рядового генералиссимуса пера поэт, редактор и литконсультант Иван Где-то, зная некоторые обстоятельства его биографии, однажды ядовито заметил:
— А не желаете добавить еще и «Под-Житомиром»?
Враг он и есть враг. «В-Сентябре» — красиво, осенне, загадочно, ну а что в этом «Под-Житомиром»?.. Только Бердичев.
Оставив в покое ярко-красную папку с золотым тиснением,
Читать далее
Шестнадцатая часть
Тут никак не могут не вспомнить Аэроплана Леонидовича Около-Бричко, ибо он и некоторые его коллеги по отделу, как-то Витя и Гриша, и есть в науке настоящая прооизводительная сила.
На всякий случай стенограмма заседания ученого совета на руках мной имеется.
Каждый лист написан собственноручно и подписан
А. Л. Около-Бричко.»
Глава пятая
Аэроплан Леонидович украсил нижний левый угол каждого листа подписью с завитушками и подчерками, вложил очередную порцию нетленки в ярко-красную папку с золотым тиснением «Параграф 50 бытия в нашей жизни».
Читать далее
Четырнадцатая часть
У меня биография бурная, как темпы научно-технического прогресса, может быть, даже побурней. Потому как я всю жизнь возникал, по всем параметрам нынче самое мое время, а меня — на пенсию… Каково, а? В науке я обретаюсь с тех пор, как она стала непосредственной производительной силой. За это время с точки зрения науки наш отдел хотя бы в носу поковырял. На уровне сегодняшнего дня!
Престижность моего реноме в условиях отсиживания-выжидания под лозунгом научно-технической революции могла спасти собственная, вне тематического плана, но по совести выполненная разработка в порядке личной инициативы, своего рода встречного плана против тематического.
Читать далее
Тринадцатая часть
Бес попутал!
Стадия серых карликов, часть 2
Глава четвертая
Товарищ Около-Бричко столько раз попадал под сокращение штатов, что он не усматривал здесь для себя никакой трагедии. Сокращают штаты всегда с целью их раздутия — об этом свидетельствовал его богатый опыт, и поэтому он отчасти обрадовался возможности как следует потрудиться над «Параграфами бытия». Как раз дошел до юбилейного пятидесятого параграфа и, уединившись дома, предпослал ему такое посвящение: «Всем мыслящим пролетариям интеллекта всех возрастов, всех эр и эпох всей Земли, во всем мире и для будущих поколений, вечно и навсегда». И
Читать далее
Двенадцатая часть
Черт с ним, подумал Толик, чем-то рисковать все равно в жизни приходится, может быть, Лана разыщет этот разнесчастный проект, пока в институт не прибыл министр. Ведь такой посетитель не остановится ни перед чем и кем — обратится прямо к министру, и что тогда? Скандал на весь институт, если не на всю отрасль.
Невиданное дело: Толик сам подошел к Лане, попросил поискать в памяти компьютера проекты очистных систем и через несколько секунд экран показал, что искомый материал находится на рассмотрении у Фили. «Звоните ему», — велел Толик.
Филей Аккомодович еще до звонка, во сне, схватил
Читать далее
Одиннадцатая часть
Если ты намерена и впредь с моей помощью комплектовать библиотеку, я прошу кредит в размере 10, десяти прописью, рублей.
— Нет у меня сейчас десяти рублей. У Муравейчика стрельни.
— Муравейчик по идейным соображениям не субсидирует меня. Принципиальный гад. Светочка, если не ты, тогда — кто?
— Кто — хто — хто — вер — гуи — ке — нги — дарэ? — в автоматическом режиме продублировал Витя.
— Вот именно — дарэ! Десять рублей всего! Может, Витя, ты, как знаток языков, возьмешь?
— Оно
Читать далее