Пестрый зал
Авторы сборника
Евгений Борисович НЕЧАЕВ. По профессии врач. Работал в Центральной поликлинике Литфонда СССР с 1958 по 1997 год, из них последние два десятилетия был главным врачом. Заслуженный врач РСФСР, кандидат медицинских наук, «Отличник здравоохранения СССР», академик Международной академии информатизации. Член Литературного фонда России. Награжден орденами и медалями СССР и Российской федерации.
Александр Андреевич ОЛЬШАНСКИЙ. Окончил Литературный институт имени Горького. Прозаик, публицист. Автор сборников рассказов и повестей, романов «Стадия белых карликов», «Евангелие от Ивана», «До и после первой звезды», литературных переводов. Творческую деятельность сочетал с работой в издательстве «Молодая гвардия»
Читать далее
Огрызок французской булки
Мой сын принес домой две коробки американского детского питания.Гуманитарная помощь. Подачка моему внуку, который родился не в великой стране, как его прадеды-деды и отец, а в разваливающемся, даже не развивающемся государстве. Сын спокойно отнесся к подарку дяди Сэма. И на том спасибо, ведь его сверстники еще так недавно прямо-таки балдели от любой импортной упаковки, от любого забугорного лейбла. Во всяком случае, я не заметил и тени какого-либо восхищения, не говоря уж о том упоении, какое мне довелось наблюдать у пьяненького мужичка, ветеранчика-фронтовичка — трудно избежать уничижительных суффиксов в данном случае.
Именно ветеранчик-фронтовичок, а не ветеран-фронтовик появился
Читать далее
Часть 14
Вначале Клава и Людмила немало потешались, когда Евдокия Степановна собиралась на свидания или возвращалась с них. Сошла, мол, Москвасфера с ума на старости лет, а потом как бы решили: ну и пусть дальше сходит — в конце концов, это ее дело… И на день рождения Клава попросила Евдокию Степановну прийти обязательно с ним. «Мужик он деревенский, наверняка умеет топор и молоток держать в руках, — рассуждала она. — В будущем году купим финский домик, пусть помогает».
Пришли две подруги с работы, Людмила привела своего ухажера Славку, у которого была машина, подругу с мужем. Евдокия Степановна и
Читать далее
Часть 13
Маркел Маркелыч уже сидел на скамейке, недалеко от фонтана. Увидев Евдокию Степановну, пошел ей навстречу, преподнес букет гвоздик, и она почему-то растерялась, почувствовала, как лицо залило жаром. Казалось, что все люди сейчас смотрят на нее и думают: надо же, пенсионерка, а пришла на свидание… Она уже раскаивалась, что согласилась идти с Маркелом Маркелычем в театр — вдруг кто-нибудь из знакомых окажется здесь, увидит, пойдут разговоры: наша Москвасфера, дарагой наш Евдаким на пенсию вышла и жениха завела…
— Может, уйдем куда-нибудь, — предложила она, перепутав «уйдем» с «пойдем».
— Куда?
— Куда-нибудь, — попросила
Читать далее
Часть 12
— Да-а… На двадцать пятую годовщину Победы мы, все как есть, все Водоводовы впервые поехали поклониться: я — братьям, жены — мужьям, дети — отцам, а внуки — дедам. Народу наехало, ветераны — генералы и полковники, ну и мы, сошка мелкая. Обнимаются, целуются, плачут, дети цветы суют, — тут он закрыл ладонями лицо и покачал головой, сдерживая слезы. — На горе Вечный огонь, плита гранитная, куб гранитный на ней. Временный памятник … Нам говорили, что поставят большой, постоянный, вроде бы в виде склоненных знамен, а на них, знаменах, имена погибших. Имен-то много — хватит ли знамен? Возле плиты ивы
Читать далее
Крахов (часть 1)
На следующий день он, конечно, в Уфу не полетел — ходил в суд, куда Антонина, сказавшись больной, не явилась. Дело перенесли, и можно было лететь — в распоряжении Грахова было две недели. Наконец суд состоялся, Антонина, неудовлетворенная его решением, пришла в редакцию к начальству Грахова, писала в разные инстанции, начались разбирательства, новые суды, встречи с адвокатами, судебными исполнителями, а дома — ежедневные тяжкие объяснения, скандалы. Она решила не сдаваться, ради Алешки рассталась с Романом Славиным, и Грахов в душе сочувствовал ей, ценил ее настойчивость, видел в этом не только желание одержать верх — она боролась тоже за своего сына.
Читать далее
Радикальное лекарство
Писатель Светозар Барченко круглый год живет в садовом товариществе «Московский писатель». Как-то зимой он поскользнулся на ступеньках крыльца и упал. С трудом добрался до бесплатной в то время для писателей поликлиники Литфонда. Врач поставил диагноз: перелом двух ребер и плеврит.
По пути на московскую квартиру расстроенный Барченко встретил прозаика Виктора Ильина, который решил поднять настроение приятелю. Они выпили несколько бутылок, утром, как принято, начали снова. А на следующий день Барченко был вновь на приеме у врача.
Выслушивая пациента, доктор неудомевал:
— Куда же девался плеврит? Странно…
Когда признаки плеврита так и не были обнаружены, Барченко
Читать далее
Часть 11
— А как же… До середины сорок третьего в матушке-пехоте, а затем, как нестроевой, кашеваром. Так на кухне верхи в Берлин и въехал. И после войны по поварской линии пошел — в столовых, кафе, шашлычных, ресторанах, где только не работал. Знаю, что нескромно, но я академик своего дела. До пятисот блюд могу делать! Все соседки за советами и рецептами бегают, да и племянники с племянницами всегда приглашают помочь, когда готовятся к какому-нибудь торжеству… Я бы и сейчас работал, но у меня аллергию к муке нашли — как услышу запах ее, так становится душно, глаза на лоб лезут. Ну
Читать далее
Посланник вечности
Арий Ротницкий по праву занял свое место в русской и советской литературе. Он был не раз у Льва Толстого и одним из организаторов его народных похорон, поскольку церковь отлучила писателя от себя и предала анафеме. В советское время Арий Ротницкий был сотрудником оргкомитета Союза советских писателей, а всю дальнейшую жизнь проработал в Литфонде, отвечая за подписку на газеты и журналы и организацию похорон писателей.
Последнее поручение и стало причиной множества легенд о Ротницком. Он был персонажем мистических произведений. За глаза его называли Колумбарием Давыдычем. Говорили, что он подходил к только что принятым в Союз писателей, прикидывая размеры тела
Читать далее