Часть 25
Выступающие поздравляли нас со скорым окончанием десятилетки. Желали всего доброго, успехов в дальнейшей жизни и, конечно, пели и танцевали. Мы дружно хлопали в ладоши, от всей души благодаря их за этот вечер. И все было бы хорошо, если бы вдруг на сцену не выбежал парень в страшном парике. Он корчил рожи, кривил ноги, что-то кричал в микрофон, всячески кривлялся и выламывался. Конечно, это был своеобразный номер и, разумеется, безобидный, но все присутствующие в зале почему-то вдруг посмотрели на наш столик и начали дружно хохотать. Кто-то крикнул: «Смотрите, это же Гена!» Мой приятель, сидевший рядом со мной, имел курчавые вьющиеся
Читать далее
Часть 26
Такой клеветы от учителей я не ожидал. Но я молчал, потому что сказать, что я не виноват, было бы в моем мальчишеском понимании всё равно, что предать друга, а значит выгородиться самому, спасти свою шкуру и поэтому я молчал. Так же, наверное, думали и двое моих друзей. «А, молчите, негодяи, — захлебывалась Ванькина, — я буду ставить вопрос о недопущении вас к выпускным экзаменам, получите справку, что прослушали десять классов, а об аттестате и не мечтайте». Директор школы, медленно подошла к нам и вдруг негромко сказала: «Да они же пьяные, от них водкой пахнет». Я заулыбался: «Не водкой, а
Читать далее
Часть 27
Между тем разбирательства в учительской продолжались. Вот что говорила моему отцу директор школы: «Ваш сын не достоин, носить высокое звание советского комсомольца, потому что носит на груди церковный крест. Сегодня он в пьяном виде избил ученика нашей школы, а ещё он встречается с девочкой из восьмого класса, которая на два года младше его, и что мы организуем этой девочке медицинское гинекологическое обследование и что если у неё не все в порядке, то разговор будет другой и в другом месте». Вот какие мысли были у наших преподавателей. В итоге остановились педагоги на том, что нас нельзя допускать до экзаменов и
Читать далее
Часть 28
Потом было открытое родительское собрание, где присутствовала администрация школы. Выступали родители и ученики. Одна девочка, дежурившая в тот злополучный вечер в раздевалке школы, честно сказала, что никакой драки не видела. На это Баранова только поморщилась и грубо бросила: «Подкупили девчонку». Как выяснилось позднее, «подкупили» мы и уборщицу, и сторожа, и классную руководительницу нашего класса. Все говорили, что драки в школе не было. Через некоторое время всех учеников попросили удалиться из зала, где остались только учителя и родители. В конце концов, было вынесено решение, предоставить нам возможность сдавать экзамены. Отец моего друга Игната, дядя Багитжан, обнимает меня за плечи: «
Читать далее
Часть 9
Только на мой непросвещенный взгляд, Моль больше доказал не всеобщность информации, а ограниченность ее теории или неразработанность. А попалась мне краткая библиография трудов по информации ~ батенька вы мой, сколько наворочено и написано! Шум, шум, шум, как вы называете…
— Извините, но в связи с чем вы, литературовед, заинтересовались теорией информации? — спросил Виктор Михайлович.
— Гм, — проворчал Быстров и откинулся в кресле.- Отвечу вопросом. Вы считаете научно-техническую революцию самой важной и существеннейшей чертой нашего времени?
— Разумеется.
— Почему «разумеется»? — выкрикнул Быстров. — А если ее нет, не
Читать далее
Соавторы безвременья
Сегодня, пожалуй, как никогда думающий и читающий народ «духовной жаждою томим». Разве можно утолить святую жажду жидкописаниями иных метресс, являющихся коммерческими брендами литературных артелей, на самом деле — официантками, потрафляющих низкопробным вкусам новоявленных их препохабий? У нас в зоне бедности около 80 процентов населения, а бедные из бедных – это как раз те, кто еще пятнадцать лет назад обеспечивал миллионные тиражи журналам, раскупал в считанные дни книги прозы, поэзии, публицистики и даже критики. Которые издавались десятками, сотнями тысяч экземпляров.
Нет возможности российскому читателю утолить свою жажду и в массовых библиотеках. В Советском Союзе только профсоюзных библиотек было
Читать далее
Часть 29
Мы переглянулись: «Зачем, перед кем вставать нам на колени?» Конечно, никто не собирался выполнять требования взбалмошной женщины, и тогда Ванькина стала хватать за руки идущих рядом с ней учеников, пытаясь силой заставить их сесть на запыленную дорогу. Девочки как белые и розовые бабочки «разлетались» от неё в стороны. Всем стало, конечно, смешно. Не добившись выполнения своего требования, Ванькина сама упала на колени перед ступенями у драматического театра, как это делают верующие люди в храмах перед святыми ликами икон. Всем, безусловно, было понятно, что управляло этой «весёлой учительницей» в те ночные часы. Вот такой небольшой штрих к портрету нашего завуча
Читать далее
Часть 30
Вяло, передвигая ноги, ходили, как тени, какие то люди в промасленных спецовках. Они крутили гайки, что-то разбирали и собирали, подолгу курили, а еще пили вино и играли в карты. На меня кричали все кому не лень: «Эй, пацан, принеси ветошь, подай ключ, подложи кирпич, вымой в солярке детали, сбегай за пирожками…» Как работали эти люди, мне было непонятно. На пятерых был один накидной ключ на 17мм и один молоток. Работа выполнялась медленно и без особого удовольствия. Один пожилой слесарь всё время говорил мне: «Кури, Юрка, кури, на твой век работы хватит, она ведь дураков-то любит, её, брат ты мой,
Читать далее
Часть 31
Оставив свой набор инструментов в ящике стола, я спокойно пошел обедать. После обеда, открыв ящик, я увидел, что инструментов нет. Кто-то взял поработать, подумал я, но все было гораздо хуже: их украли. Я стал спрашивать слесарей, но все только пожимали плечами. Пожилой слесарь мне сказал: «Ты, парень, только устроился на работу, а я тут уже тридцать лет срок мотаю, послушай меня: ничего не оставляй на верстаке, все носи с собой или закрывай под замок».
На следующий день механик опять торопил меня. На этот раз я не выдержал и сорвался. «Чем работать, если ничего нет, вы меня инструментом, запчастями
Читать далее
Часть 32
Вот и весь заработок. Осталось десять рублей. Нищета теперь будет всегда рядом: в сердце, в голове, в кармане. Прижилась, присосалась уродина на долгие годы. От которой развивалось чувство вины и неполноценности.
У меня стали возникать вопросы. Почему мы так плохо живем? Почему наше общество так несовершенно? Почему у нас такие люди? Почему в странах Европы другая жизнь? Почему там есть практически всё, а у нас ничего кроме космонавтики и оборонной промышленности, от которых людям живется не легче? Ответы придут ко мне позднее, когда я начну глубже вникать в смысл жизни людей и этого общества. Я пойму, что живу
Читать далее