Особо вредными обычаями

Особо вредными обычаями, ставшими всеобщим национальным и даже шире — всекавказским бедствием, Канукоз справедливо считал кровную месть, калым и поминки. И если кровная месть, обязывавшая смыть кровь кровью, каким бы случайным ни было убийство, переносила бессмысленное кровопролитие из поколения в поколение и входила в жизнь народа кошмарной вереницей убийств виновных и невинных, то поминки разоряли и так обремененный нищетой народ, калым же низводил женщину до положения купленной рабыни. Кануков хорошо знал, что в основе этих обычаев (кровной мести и поминок) лежали древние верования. Убитый, но не отомщенный, не будет допущен в рай и будет вечно взывать из загробного мира к мщению. Умерший будет на том свете голодать, если не справить по нем пышные поминки. Он знал также, что эти представления давно уже стали предрассудком и в большинстве случаев отправление их совершается из-за ложного чувства стыда — как бы не осрамиться в народе. Писатель однажды заметил, что в «осетинах мало хри- стианско-религиозного чувства». 0н знал, что и вера и загробную жизнь давно перестала быть убеждением, превратилась в предрассудок. «Не справить поминки по умершему» считается «величайшим позором». Люди уже не верят, что мертвые голодают и есть просят», но боятся «величайшего позора. «Потому-то каждый старается не осрамиться в народе и разоряется до последней крохи», — так думает упомянутый выше Хатахцко, такой же непросвещенный крестьянин, как и справляющий поминки Бибо («В осетинском ауле»).