Орфическая и прометеевская структура человеческой пси­хики

Эстетика контркультуры, следуя фрейдизму, соотносит с областями бессознательного и сознательного. Используя эти обозначения, сознание протеста истолковывает эмансипацию чувственно-эстетических способностей индивида как уничтоже­ние социальных институтов «Сверх-Я» и уничтожение гегемонии «Я» над «Оно» в психике отдельного индивида. С этой точки зрения освобождение выступает как «свобода от», как неподчи­нение, независимость от сковывающих чувственность репрес­сивных ограничений разума, культуры и социальности вообще, то есть выражает сугубо негативный аспект свободы. Необходимо, правда, учитывать то обстоятельство, что на языке конкретного леворадикального протеста «освобождение от социальности» часто подразумевало общую критику капита­лизма, стремление освободиться от вполне определенных соци­альных отношений буржуазной цивилизации и заменить их новыми, «нерепрессивными». И хотя идеал «нерепрессивной культуры» не мог не быть расплывчатым и абстрактным, свя­занная с ним критика капитализма имела немалое значение. Нельзя не признать, что в результате контркультуре удалось сформулировать немало вполне обоснованных обвинений капи­тализму как обществу, подавляющему свободу индивида и сво­дящему роль культуры и искусства к сугубо функциональному поддержанию общественного порядка и стабильности. Другое дело, что психоаналитические ходы мысли, четко обо­значившиеся в эстетике контркультуры, нередко направляли эту критику по ложному адресу. Нетрудно убедиться, что психоана­литическая концепция культуры и искусства , в целом заимст­вованная (впрочем, не без специфической редакции) контр­культурой, в конечном счете воспрепятствовала реализации изначально содержавшегося в последней радикального критиче­ского импульса.