Но он не князь

Перед нами столкновение двух мировоззрений, двух типов понимая человеческого достоинства. С подобной ситуацией мы встречаемся и в поэме Пушкина «Тазит». Общее между трагическими коллизиями очевидно, разница обусловлена историческими условиями. Между эпохами, отразившимися в поэмах Пушкина и Коста, большая историческая дистанция. В поэме Пушкина — начало XIX века, в поэме Коста — начало пореформенного периода. Поэтому старое патриархально-феодальное мировоззрение в поэме Пушкина еще во всей своей силе, его носители грозят и проклинают, но возразить новому по существу им нечего. В поэме Коста носитель старого — Наиб уже идет на незначительные уступки, ему также нечего противопоставить упрекам и обличеныо своей дочери, которая сознательно выбирает не князя, а простого горца-труженика, раз нельзя выйти по любви за Джамбулата—князя: «Там, где нашла в себе я силу Зарыть мечты мои в могилу, Поверь, отец мой дорогой, — В труде, облитом потом, кровью, Согретом правдой и любовью, Найду отраду и покой. Слова о труде, правде и любви, о началах жизни бедного горца — не случайные слова, а глубокое убеждение Фатимы. Изверившись в.справедливости этических начал жизни «лихих князей и узденей», осознав лживость и бесчеловечность традиций патриархально-феодального мира, Фатима пришла к убеждению, что справедливость и человечность можно найти лишь в среде простого народа, жизнь которого основана на тяжелом труде. В основе ее выбора именно это убеждение.