Н.Котенко. Бег времени остановив

Александр Ольшанский, Сто пятый километр. Рассказы и повесть. М., «Современник», 1977

Говоря о «дорожной» литературе, как будто специально призванной занимать, развлекать нас в метро, троллейбусе, поезде, В. Распутин в предисловии к книге А. Ольшанского пишет: «…Нет, не литература должна обслуживать, подлаживаясь под самые высокие скорости, галопом несущихся куда-то людей, а люди, во благо себе, должны осаживать, встречаясь с литературой. Это рассуждения общего характера, но к книге этой они имеют прямое отношение. В трамвай ее лучше не брать: покажется скучной и незанимательной, а трамвайного читателя ведь нужно занимать, чтобы он оценил книгу. Ту – нет, тут

Александр Ольшанский, Сто пятый километр. Рассказы и повесть. М., «Современник», 1977

Говоря о «дорожной» литературе, как будто специально призванной занимать, развлекать нас в метро, троллейбусе, поезде, В. Распутин в предисловии к книге А. Ольшанского пишет: «…Нет, не литература должна обслуживать, подлаживаясь под самые высокие скорости, галопом несущихся куда-то людей, а люди, во благо себе, должны осаживать, встречаясь с литературой. Это рассуждения общего характера, но к книге этой они имеют прямое отношение. В трамвай ее лучше не брать: покажется скучной и незанимательной, а трамвайного читателя ведь нужно занимать, чтобы он оценил книгу. Ту – нет, тут необходимо вчитываться, расходовать на героев имеющиеся чувства, самому, без авторской подсказки, определять к ним отношение, вникать в их житейские, вовсе не героические дела».

В некоторых рассказах книги вроде бы и вообще ничего не происходит. Витяка, например, которому исполнилось шестнадцать, думает о том, как помочь матери, в одиночку растящей его и двух младших сестёр («Гражданин Витяка»). Незамужняя девушка живет будничными деревенскими заботами: уборка свеклы, починка кровли у хаты («Слепой дождь»)… Нет здесь обязательной «развязки», непременной точки над «i». К матери Витяки ходит «дядя Вася», хороший человек, но паренька мучит совесть: а что, если мать решила выйти замуж только ради детей, чтобы им полегче жилось? Состоится ли этот брак, мы так и не узнаем, как не знаем, дочитав второй рассказ, ответит ли любимый Дуняшкой человек на ее чувство…

Конечно, эти вопросы жизненно важны для героев, но автора интересует и волнует другое: их характеры, духовность.

Главное не то, что изменится в семье Витяки с приходом дяди Васи; главное, что, не­смотря на свои шестнадцать, парень знает цену дружбе, любви, доброте.

Создать настроение, пере­дать это настроение читателю, неприметно ввести его в мир той же мелодии, какая звучит для писателя и его героев – непростая эта задача ус­пешно решается А. Ольшанским.

Рассказ «Луг, урочище Зми­евское» написан почти десят­илетие спустя после «Граждани­на Витяки». Здесь те же про­стота и поэтичность, то же внимание к будням и к человеку в этих буднях… И в то же время несравненно обогатились, стали разнообразнее художест­венные средства, усложнилась «мелодия», «повзрослела» философия. Автор по-прежнему стремится проникнуть под «поверхность», по-прежнему верит в то, что там, внутри богатая­ руда, а не пустая порода, но он уже знает сегодня, что не все ожидания оправдываются, и имеет мужество встретить горькую истину с открытыми глазами.

В рассказе – сочный и мягкий украинский юмор, тот юмор, который, как и у любого народа, помогает и выручает в беде. Тесно переплелись иро­ния, самоирония и сарказм, и горечь разочарования в описании «героя» рассказа. Но всё это ничуть не снижает патетически утверждения подлинных духовных ценностей.

Рассказы «Луг, урочище Змиевское», «Привет от Шишкина» или «Китовый ус» отличаются завершенностью, выверенностью сюжета, композиции, слова.

С каждым годом, с каждым новым рассказом в письме А. Ольшанского появляется всё больше художнической смелости, прочно основывающейся на стремлении постигнуть тайны мастерства, на уважении к опыту предшественников и со­временников, на ежедневном, ставшем необходимостью труде.

«Комсомольская правда», 16 ноября 1978 года