Настроения протеста

Настроения протеста были, видимо, широко распространены среди рядовой интеллигенции, не выступавшей в прессе. Они серьезно были обеспокоены бедственным положением народа. Сохранилось письмо неизвестного автора, горячо поддерживающего обращение Коста к горской интеллигенции с призывом собрать средства на создание газеты,, в которой бы освещалась общественная жизнь местного населения Кавказа. Этот автор начисто отвергает позицию равнодушного созерцания народных бедствий и, как бы возражая Джиоевым, Баевым и Гиоевым, пишет: «Положение туземцев Кавказа становится критическим: невежество, бедность, упадок духа, недоброжелательное отношение и развращающее влияние администрации… растут с каждым годом. Оставаться равнодушным зрителем событий представляет для нас, интеллигентов, тоже некоторый риск: грядущие поколения туземцев, если избегнут вырождения и не утратят «под бедствия бичом» привязанности к родным адатам, будут вправе почтить наши могилы дохлою собакой (самое страшное проклятие в представлении осетин — Н. Дж.). Предстоят опасности , и более серьезные, но о них представляю тебе самому сделать изыскание…» Однако настроения протеста против существовавшего положения вещей и против поборников равнодушного созерцания, смирения, осторожности и либерально-мещанского благоразумия с наибольшей силой и интенсивностью проявлялись в поэтической и общественной деятельности Коста. Представители буржуазно-либеральной интеллигенции предполагали, что ссылка «образумит» поэта, что он, наконец, угомонится.