Молодежно-студенческий протест

Он со всей наглядностью на­помнил о том, что создание истории в процессе революционного творчества есть также и эстетический феномен, подчиняющийся законам созидания прекрасного. Эта закономерность революци­онно-исторической деятельности была глубоко раскрыта марк­сизмом, поставившим ее в общую связь законов социальной действительности, познания и деятельности. «Марксизм, как известно, предполагает рассмотрение исторического процесса, в том числе и результата творческой деятельности социального субъекта, что включает и эстетическое (чувственное) измере­ние— рассмотрение политики как искусства, а формирования революционного сознания — как выход за пределы данных, ре­ально существующих буржуазных отношений и ценностей, про­ектирования новых общественных структур и культурных форм» ,— справедливо подчеркивает в связи с рассматриваемы­ми вопросами Э. Я. Баталов. Нужно сказать, что такие на первый взгляд парадоксальные контркультурные лозунги, родившиеся в самой стихии конфрон­тации и с восторгом «узнанные» идеологами левого радикализ­ма, увидевшими в них практическую реализацию своих кон­цептуальных схем, как: «Вся власть воображению!», «Рай — не­медленно!» или «Будьте реалистами — требуйте невозможного!», играли роль своего рода психологического стимула, указываю­щего на самую тесную связь между историческим творчеством и способностью воображения и эстетическими критериями пре­красного. Конечно, никакое историческое свершение не может быть сведено к произволу эстетической способности воображе­ния, однако политически истолкованная категория эстетики мо­жет быть формой осознания реальной общественной потребно­сти. В мироощущении контркультуры как раз и оказалось глу­боко укорененным ценностное отношение к политической кон­фронтации как к такой форме человеческой активности, кото­рая представляет собой эстетизированную самоцель. Перманент­ность протеста в этом случае становилась как залогом его успешности, так и самим стилем обыденного существования, поднятого до уровня высшего исторического творчества и одно­временно — эстетического феномена.