Линия влияния

Линия влияния старой грузинской культуры оборвалась. Культурно-политическое соседство Грузии заслонилось нараставшим культурным влиянием и политическим господством России. Следует отметить, что А. Шегреи свой знаменитый труд предварил характерным для просветителя предисловием. Он с сожалением отмечал «общую беспечность туземцев об умственных их потребностях», сочувственно отозвался о трудах своего предшественника Ялгузидзе, назвав его «умным осетином», и считал необходимым знание осетинского языка для учителей «таких кавказских учебных заведений, в которые стали вступать и осетинские дети, которых число со временем еще более умножится, а особливо если и самый их язык сделается, как и должно быть, особенным предметом учения»9. Грузинское культурное влияние навсегда было отодвинуто на второй план, однако осетино-гурзинские культурные «связи в XVIII веке дали Осетии выдающегося политика — Зураба Елиханова, много сделавшего для установления осе- тино-русских отношений, крупного культурного деятеля и патриота Ивана Ялгузидзе и, наконец, неизвестного автора поэмы «Алгузиани». Поэтому, повествуя о культурной предыстории осетинской литературы, нельзя не вспомнить о них. Исследователи культурного движения в Осетии часто указывают еще на одно явление — на службу осетин в русской армии, как форму сближения двух народов, форму приобщения к русской культуре. Скитский так и пишет: «Одним из путей сближения осетинского народа с русским и усвоения осетинами русской культуры была военная служба», и еще: «обучение в военных училищах, служба в рядах русских войск содействовали усвоению осетинами военных традиций русской армии и укреплению тех боевых традиций, которые вынес народ из своего исторического прошлого».