Индивидуальный стиль

Токаев весь был еще в поисках, в процессе выявления своего индивидуального стиля. Порой он еще в плену литературных влияний (Коста Хетагурова, Сека Гадиева, русских символистов). Однако в ряде стихотворений четко вырисовывается его индивидуальный художественный мир, в котором горестные размышления горцабедняка (в этом он очень близок к Сека Гади ъву) реализуются в тревожноунылых настроениях и пейзажных зарисовках хорошо знакомых родных гор.

Поэтическое мироощущение Токаева еще не оформилось. Миссия поэта, образ его еще неясны и порой противоречивы. От проклятий родным горам он резко переходит к их прославлению, от героического образа поэта к пророческому всепрощению, от ярко темпераментных стихов к тоскливой медитации. Но во всем боль за нищую, оскорбленную, бесправную родину. Неустроенная, беспросветная судьба родного народа воспринимается как личное горе, неизбывное и безысходное. Порой задумывается си над философией вековечной вражды добра и зла, в его стихах появляются пророки и демоны, обобщенные символы Света и Тьмы, но все это порой отдает литературными реминисценциями. Токаев оригинальный поэт формировался »быстро, но окончательно еще не сложился, хотя успел создать немало и вполне зрелых произведений. Однако последние годы его жизни, когда он становился уже самостоятельным художником, прошли в напряженной борьбе с деникинской контрреволюцией. Он не уопел раскрыться во всей силе своего таланта, но обладал незаурядной творческой силой. Это видно и по мужественным ритмам лучших его стихотворений, и по своеобразному видению мира, и по культуре стиха, и по подлинности его эмоционального мира.

Драма же «Белые вороны» одно из самых ранних произведений поэта. И написана она явно под влиянием «Двух сестер» Бритаева. Токаев был еще слишком молод, чтобы дать самостоятельную художественную интерпретацию проблематике драмы Бритаева.