Глубокое раздумье Бритаева

Итак, «Амран» это глубокое раздумье Бритаева о путях и средствах освобождения «страждущего человечества», о типе революционного борца и революционном подвиге.

В этом убеждает нас анализ черновых вариантов и идейно художественной концепции произведения в целом.

На начальном этапе работы над «Амраном» драматург, вероятно, не думал отходить от литературной традиции столь резко, как это видим мы в окончательном варианте. Правда, и в первом наброске в центре внимания драматурга не Амран богоборец, а пастух Беса, замысливший освободить Амрана. Однако идейная концепция драмы была намечена лишь в ее общефилософской части, как проблема познания человеком тайн природы. Расковать, просветить человеческий разум, дать ему власть над «извечными тайнами вселенной» таков пафос борьбы Беса за освобождение богоборца.

В первом варианте драмы роль Ныфса предоставлена Горной индейке или, по другой редакции, мудрой змее. На рукописи следует авторская пометка: «Безумие вселяется в Беса жалом змеи, Зым переделать в змею». Словом, Зым или Змея должны были вселить в Беса безумие ищущую мысль, осмелившуюся познать «извечные тайны». В первой встрече Беса с Зым на вопрос Беса «Кто ты? Почему так ослепительно твое сияние? » Зым отвечает (реплика написана порусски): «Я странствующее безумие людей: мысль, которой все боятся, кроме безумных! Ты безумец, и я твоя! » Там, где Беса выказывает жалость к страданиям стонущего Амрана, которого он пока что не видит, писатель приписывает карандашом: «Не сожаление должно руководить Беса, а желание знать». Против реплики Беса «Сердце болит. Не знаю я, что будет в грядущем», опять следует авторская пометка: «Не потому, что сердце болит, а потому, что в душе мятеж и желание знать и помочь. Мятеж посеян Зымом».