Эстетическая утопия марксизма

Эстетическая утопия марксизма окончательно перестала восприниматься как историческая возможность, превратившись в гностический образ всегда уже утраченного прекрасного Иного, противопоставляемый ложной жизни господства и наживы. Классический марксизм позитивно оценивал возрастающее в результате развития производительных сил господство человека над природой, плоды которого пока присваивались эксплуататорскими классами, а в коммунистическом будущем создадут материальные условия для «царства свободы». Марксисты Франкфуртской школы уже пессимистически оценивали этот разрыв с природой, поскольку за освобождение от природной необходимости человечеству пришлось заплатить подчинением безжалостному социальному порядку и технологической инструментальной рациональности. Покорение внешней природы осуществляется за счет насилия над своей внутренней природой. Борьба просвещения с мифом оказалась безуспешной, подлинная эмансипация несовместима с тотальным овеществлением мира и человека, к которому привело «усовершенствование» разума, воплощенное в науке и технике. Вытесненный миф с его замкнутостью и властью судьбы возвращается, поскольку инструментальная рациональность власти и господства избавляется от игры, воображения, негативности, саморефлексии от всего, без чего невозможна свобода и подлинная человечность превращая процесс мышления в инструмент манипулирования, изолируя объекты, навязывая им тождественность и законченность. История самоутверждения человека это и история его самоотрицания, отказ от жизненности ради организации. Массовая культурная индустрия распространяет эту идеологию тождественности и ложной гармонии, лишая искусство, в котором еще могут сохраняться эмансипационные возможности, отброшенные деформированным разумом, его критического и утопического содержания.