Двадцать четвертая часть (Новорусская история)

Разве что один из сыщиков, бывший полковник КГБ, неожиданно бесследно исчез – видимо, слишком близко подобрался к тайным смотрящим Вована. Получалось, что он третье лицо в империи – первым было всвидящее и всёслышащее тайное око Вована, вторым – Римка, смотрящая легально за ним, а уж третьим – он собственной персоной, на которую возлагалась вся работа по сохранению и расширению империи. Ему же за всё надо было держать и ответ.

Он кожей ощутил, что сегодня за завтраком что-то сдвинулось в равновесии, с таким трудом сдерживаемым им, и тут же в памяти возник Вован со своей печатью или электронным арбузом,

Разве что один из сыщиков, бывший полковник КГБ, неожиданно бесследно исчез – видимо, слишком близко подобрался к тайным смотрящим Вована. Получалось, что он третье лицо в империи – первым было всвидящее и всёслышащее тайное око Вована, вторым – Римка, смотрящая легально за ним, а уж третьим – он собственной персоной, на которую возлагалась вся работа по сохранению и расширению империи. Ему же за всё надо было держать и ответ.

Он кожей ощутил, что сегодня за завтраком что-то сдвинулось в равновесии, с таким трудом сдерживаемым им, и тут же в памяти возник Вован со своей печатью или электронным арбузом, который был для него, он не сомневался в этом, современной модификацией гильотины. У него могут отобрать все богатство, как говорится, заводы и пароходы, но не смогут отобрать сведения об империи. Тайные и сверхопасные для наследия Вована, стало быть, команда «Отдай всё!» будет для него означать смертельный приговор.

А тут ему в переносицу нацелилась бороденка Полуянова. Хотелось выгнать его из кабинета, но сдержался, через силу, закрыв глаза, произнес:

— Кто знает, может, и женюсь…

— Не смеши, публику! На ком? На бывшей проститутке?

— Не смей пачкать ее имя этим словом! И – пошел вон из кабинета! – он открыл глаза, словно в закрытых глазницах не помещался весь гнев, переполнившей его и требовавший выхода.

Полуянов увидев, как почернели зрачки у Велимира, тут же опустил бороденку долу и опасливыми шажками, не оборачиваясь, пятился к двери, чувствуя, что сам перешел границу дозволенного, и его хозяин-друг, судя по всему, намерен перейти ее тоже.

Оставшись один, Велимир резко встал, подошел к бару, схватил бутылку, налил фужер коньяка и жадными глотками выжлоктил его, ощущая, как тепло разливается внутри. Спустя несколько минут коньяк пошел по сосудам, приглушая чувство опасности и подхлестывая желание поскорее найти ответ на вопрос о том, что же ему делать с Риммой, и как при этом не опоздать, не отдать ей всю инициативу. Хотелось от бессилия грызть зубами паркет, биться о стену головой или напиться до бесчувствия…

11

Не успела Ада войти в свои апартаменты, как во входную дверь постучали. Не без тревоги пошла открывать.

— Тебя требует к себе Римма Олеговна, — бесстрастным голосом сообщил охранник, который был без автомата – она уже заметила, что внутри дворца охрана обходится без них.

— Сейчас буду, — сказала она с готовностью повиноваться. Ей самой не понравился ответ – в нем что-то было холуйское, заискивающее, но еще больше он не пришелся по вкусу охраннику Риммы, который, уходя, требовательно уточнил:

— Не сейчас, а сию минуту.

И она, еще больше встревожившись, покорно последовала за ним, словно Римма и на расстоянии подчиняла ее себе. Охранник в вестибюле второго этажа нажал на стене замаскированную кнопку и дверь лифта бесшумно распахнулась перед ними. Для Ады стало неожиданностью, что в здании действовал лифт, а еще большей то, что оно оказалось пятиэтажным – кнопок в лифте пять, две из них из них с минусами , «-1» и «-2».