Часть 8

Но две вещи он помнил всегда. Капитолина спросила его тогда, сколько он зарабатывает. Что ж, вопрос законный, если ты почти жених. Чубуков ответил нечленораздельно, потому что, откровенно говоря, он не знал, сколько получает. Оплата в то время в колхозах была такая мудреная, что он, в основном, сосредоточил внимание сестры Риты нам четырехстах рублях доплаты к загадочной зарплате, которая ему была положена как специалисту. Капитолина, формируя свое отношение к Чубукову, зачислила на его счет, вероятно, только доплату.

   Потом ему по настоянию хозяйки пришлось снять пиджак. В комнате действительно было жарко. Капитолина что-то убрала со стола, что-то поставила, и

Но две вещи он помнил всегда. Капитолина спросила его тогда, сколько он зарабатывает. Что ж, вопрос законный, если ты почти жених. Чубуков ответил нечленораздельно, потому что, откровенно говоря, он не знал, сколько получает. Оплата в то время в колхозах была такая мудреная, что он, в основном, сосредоточил внимание сестры Риты нам четырехстах рублях доплаты к загадочной зарплате, которая ему была положена как специалисту. Капитолина, формируя свое отношение к Чубукову, зачислила на его счет, вероятно, только доплату.

   Потом ему по настоянию хозяйки пришлось снять пиджак. В комнате действительно было жарко. Капитолина что-то убрала со стола, что-то поставила, и вдруг он почувствовал, что за рукав его сорочки, чуть пониже плеча, кто-то взялся. Обернувшись, увидел, что хозяйка сосредоточенно мяла в пальцах материал.

   Чубуков подумал, что он чем-то запачкал сорочку, и спросил, совсем упав духом:

   — Что там?

   — Да нет, я так, — ответила Капитолина, продолжая мять рукав пальцами и прислушиваясь к шуршанию. — Никак не могу понять: настоящий шелк или искусственный?

   Чубукову стало неловко за поступок хозяйки. Рита сделала вид, что ничего не заметила, а ему ничего не оставалось — надо было отвечать. Он посмотрел на свою искусственную клетчатую сорочку, вспомнил, что было написано на бирке, когда ее отрывал, и разрешил сомнения хозяйки:

   — Она вискозная.

   Восемь месяцев спустя Рита вышла замуж. А Чубуков с тех пор стал болезненно щепетилен к своему внешнему виду, ходил всегда начищенным, наглаженным и покупал только дорогие костюмы, шутя при этом, что он не настолько много зарабатывает, чтобы позволить себе дешевые.

   Впрочем, Капитолине лет через десять воздали должное. И не столько он, сколько его товарищ, живущий в Харькове, тот самый, через которого шла переписка с Ритой. Чубуков как-то был у него в гостях, за рюмкой рассказал конец своей истории. Только воздали ли они?

   — Ах, так они! Поехали в Чугуев! — воскликнул тогда товарищ, ударив кулаком по столу.

   — Андрей, ты что вздумал?

   — Я — ничего. Не беспокойся, мы слишком прилично выглядим, чтобы позволить себе что-нибудь неприличное. Особенно ты! Но я этой мещанке доставлю несколько страдательных минут. Я знаю, что им больно! Или ты думаешь, что такое надо прощать? Вы же так любили друг друга, а эта стерва капала и капала на мозги Рите, пока та не сбежала от нее замуж! Она же была глупой еще девчонкой, да и ты, что ты в то время умел или что мог? Игорь! — крикнул он на всю мочь. — Не смей прощать!

   Его товарищ выбежал из-за стола, заходил по комнате из угла в угол, с ненавистью стучал кулаком в ладонь и приговаривал:

   — Я знаю, что именно им больно! Знаю… Так… Немного выдумки, чуть-чуть… Все искусство ведь в этом чуть-чуть… Ты же знаешь… Прекрасно! Только не мешай: если я разболтаю свою идею, у меня исчезнет вдохновение. Не мешай! Договорились? Они нам души искалечили. И еще будут калечить. Но в итоге мы будем смеяться последними, а не они! Мы, запомнил?

   Андрей был человеком эмоциональным, талантливым и увлекающимся.