Часть 7

Я домоседка, а подруги повыходили замуж давно. Готовлюсь поступать в аспирантуру, отстала от жизни. И вот подумала: почему бы ни познакомить вас с моим отцом? Он оригинальный человек. Жалко мамы нет дома, она у нас певица, певичка, как называет ее папа, она бы приготовила славный ужин. Вы не против?

   — Предложение принимается. Я человек одинокий, для меня семейная обстановка — бальзам.

   — Вот и добренько, как говорит Петр Никифорович. Я созвонюсь с папой, предупрежу. Кстати, я рассказывала ему вкратце о вашей лекции, и он будет с вами спорить. Я вас предупреждаю об этом, Виктор Михайлович!

Я домоседка, а подруги повыходили замуж давно. Готовлюсь поступать в аспирантуру, отстала от жизни. И вот подумала: почему бы ни познакомить вас с моим отцом? Он оригинальный человек. Жалко мамы нет дома, она у нас певица, певичка, как называет ее папа, она бы приготовила славный ужин. Вы не против?

   — Предложение принимается. Я человек одинокий, для меня семейная обстановка — бальзам.

   — Вот и добренько, как говорит Петр Никифорович. Я созвонюсь с папой, предупрежу. Кстати, я рассказывала ему вкратце о вашей лекции, и он будет с вами спорить. Я вас предупреждаю об этом, Виктор Михайлович!

   — А кто он, как говаривалось раньше, в миру?

   — Литературовед, критик, доктор наук, профессор, но основная специальность — спорщик.

   — Инти-инти-интересно, — вальяжно произнес Виктор Михайлович. — Мне нужно готовиться, значит?

   — Он такой спорщик, что подготовиться к разговору с ним невозможно. Те, кто его не знают хорошо, иногда даже обижаются. Он почему-то любит донимать женщин, особенно тех, кто норовит способного человека взять под каблучок. Он им, например, заявляет: «Великий Рим погубили свинцовый водопровод и женщины!» Еще он изводит женщин рассказами о том, почему огромные паучихи пожирают своих крошечных супругов-пауков, объясняя это деградацией паучьего рода. Я вас не напугала?

   — Нет, нисколько, к тому же я не женщина.

   — Тогда приходите в восемь вечера на центральную площадь, к фонтану. Мы живем рядом.

   — Приду обязательно, спасибо.

   — А я вас угощу пельменями, они у меня получаются, так что вы не вздумайте где-нибудь поужинать! — погрозила пальчиком Лада. — Но сейчас на всякий случай мне нужно очень добросовестно выполнить первое поручение Петра Никифоровича. У нас очень хорошая столовая…

   В восемь вечера Виктор Михайлович прибыл к фонтану, побывав предварительно в нескольких цветочных магазинах в поисках подходящего букета. Везде были только или комнатные цветы или связочки прутиков багульника, завезенного сюда из Сибири, который и дарить-то было неудобно. Прекрасно цветет багульник, но пока это были лишь прутики, похожие на жидкие дворницкие метелки. В конце концов, в одном магазине нашлись гвоздики — Виктор Михайлович взял две красных, две розовых и одну белую гвоздику, завернул их в бумагу и уложил бережно в портфель — на улице все-таки было холодновато. Теперь он ходил вокруг запорошенного снегом фонтана, протирал запотевающие стекла очков и всматривался в бледные при неоновом освещении лица женщин, потому что не знал, как выглядит Лада Быстрова в зимней одежде.

   В пять минут девятого Виктор Михайлович увидел ее — она пересекала площадь наискосок, шла быстро, почти срываясь на бег, в дубленке с белым тонкорунным воротником. На голове у нее была белая вязаная шапочка, которая ей очень шла.

   — Вы не замерзли? Я пельмени приготовила из трех сортов мяса — пальчики оближете. Возьмите меня под руку, Виктор Михайлович, у меня такие скользкие сапоги, — попросила она.

   Быстровы жили в большом шестиэтажном доме с лепными украшениями, которые Виктор Михайлович не смог различить через запотевшие очки. В подъезде он, наконец, снял, протер их; они поднялись на второй этаж, к двери с медной табличкой «Профессоръ Иванъ Ивановичъ Быстровъ».

   — Это друзья подарили, когда папе дали профессора,- объяснила Лада.

   — Милости просим, — сказал хозяин в прихожей, взял у него пальто и шапку, повесил на рога оленя.-  Что ж, будем знакомы, — он крепко пожал Балашову руку,- Виктор Михайлович Балашов? Весьма приятно, я даже читал вашу книгу об информации, написанную для нас, дилетантов, довольно умело.

   Быстров, не стесняясь, пристально рассматривал гостя, пока тот приглаживал волосы, копался в портфеле, извлекая гвоздики.

   — Лада, иди-ка сюда! — крикнул он в глубину квартиры.

   — Ой, какие красивые! — воскликнула Лада, подвязывая на ходу серый льняной передник с большими вышитыми ромашками. — Спасибо большое, Виктор Михайлович! Где же вам удалось достать такие?

   — Лада, не уточняй ненужные детали,- сказал Быстров.