Часть 26

Через несколько месяцев стали раздавать щенков желающим, которых оказалось больше, чем собак, тем более, что Павел Андреевич подтвердил намерение одного оставить себе. Из-за этого возникли некоторые трения, обиды, которые долго еще витали между соседями, а в данном случае – конкурентами.

– Мы оставляем мальчика, – объявил семье Павел Андреевич, – пока Мурзилка в силе, она его обучит, и сын все от нее переймет. Так что, когда Мурзилка состарится, у нее подрастет достойная смена.

Щенка для себя выбирали очень ответственно.

– Смотри, Павлуша, какой хорошенький, – Показала Леокадия на одного из кобельков (Мурзилка родила

Через несколько месяцев стали раздавать щенков желающим, которых оказалось больше, чем собак, тем более, что Павел Андреевич подтвердил намерение одного оставить себе. Из-за этого возникли некоторые трения, обиды, которые долго еще витали между соседями, а в данном случае – конкурентами.

– Мы оставляем мальчика, – объявил семье Павел Андреевич, – пока Мурзилка в силе, она его обучит, и сын все от нее переймет. Так что, когда Мурзилка состарится, у нее подрастет достойная смена.

Щенка для себя выбирали очень ответственно.

– Смотри, Павлуша, какой хорошенький, – Показала Леокадия на одного из кобельков (Мурзилка родила четырех мальчиков и одну девочку).

– Дорогая, нам не нужна «симпатичная» собака, мы же сторожа выбираем, а не украшение для дома. Мне кажется, вот этот подойдет, – Павел Андреевич навел трость на черненького, довольно хмурого щенка, державшегося к матушке ближе всех.

Леокадия внимательно оглядела парнишку, изо всех сил стараясь не схватить его на руки и начать тискать . Щенок выглядел здоровеньким, только, по мнению хозяйки, не слишком резвым: ковылял за Мурзилкой и все время старался попадаться ей на глаза.

– Что ж, если ты считаешь, что этот подойдет, то я, разумеется, согласна, – в голосе Леокадии, тем не менее, чувствовалось некоторое сомнение.

Костик запрыгал и от радости даже дернул отца за полу пиджака:

– А как мы его назовем? Имя должно ему подходить!

– Это так, – согласился Павел Андреевич, – а то в прошлый раз со мной не посоветовались, вот и назвали собаку столь неподобающим образом – «Мурзилка».

– Ну, кто же знал, что она вырастит строгой и необщительной, – виновато вздохнула Леокадия, – Леночка сказала, что собачка похожа на картинку в журнале…

– Да-да, я знаю всю эту историю наизусть, – недовольно буркнул Савеленко, – вот что значит подходить к вопросу без должной основательности. Больше мы такой ошибки не совершим. Ну-ка, ученик первого класса, скажи нам, как звали злобного пса в греческой мифологии, охранявшего вход в подземной царство? – Повернулся Павел Андреевич к сыну.

Костик старательно наморщил лоб, но вспомнить ему все равно так и не удалось. Он пока ходил в начальную школу вместе со всеми деревенскими детьми, но родители полагали, что к третьему классу сумеют общими усилиями подготовить его в гимназию в Полтаве.

– Ах, как нехорошо, – прошептала Леокадия, тратившая немало времени для обучения детей разным премудростям, необходимым в жизни интеллигентного человека.

– А ты, Леночка, – недовольный сыном обратился земский врач к дочери, подпрыгивающей на одной ножке и поднявшей ручку вверх, как для ответа в классе.

– Цербер! – Радостно выкрикнула она.

– Молодец, – одобрил ее отец, – так мы и назовем щенка Мурзилки, чтобы сразу было понятно – это настоящий сторож. Цербер себя еще покажет! С такой-то наследственностью.

– Как-то все-таки… – Попыталась возразить Леокадия, но Павел Андреевич тоже умел настоять на своем, когда хотел (что бывало, надо сказать, достаточно редко).