Часть 20

— Надо же!

Роман на мгновение задумался, а не будет ли Злата против. Но услышав ее тихий храп, доносившейся из соседней комнаты, произнес:

— Ладно. А ты не знаешь, где я храню ключи от машины?

Оказалось, что Павел знал не только это, но и где Рома хранил документы на машину и водительские права. Похоже, он действительно был очень близким «другом семьи». Они встретились через час в подземном гараже, располагавшемся под домом. Роман протянул Паше ключи.

— А ты сам не хочешь сесть за руль?

— Надо же!

Роман на мгновение задумался, а не будет ли Злата против. Но услышав ее тихий храп, доносившейся из соседней комнаты, произнес:

— Ладно. А ты не знаешь, где я храню ключи от машины?

Оказалось, что Павел знал не только это, но и где Рома хранил документы на машину и водительские права. Похоже, он действительно был очень близким «другом семьи». Они встретились через час в подземном гараже, располагавшемся под домом. Роман протянул Паше ключи.

— А ты сам не хочешь сесть за руль?

— Я? — удивился Рома, но затем вспомнил, что у него есть права и, судя по дате на них, пятилетний водительский стаж. — Почему бы и нет.

Хотя он абсолютно не помнил, как брал уроки вождения, сев за руль, Роман почувствовал себя уверенно. Он сам не заметил, как завел мотор и выехал из гаража. Его руки и ноги словно работали самостоятельно.

— Это все равно, что на велосипеде кататься, один раз научишься… — произнес Павел, глядя на Рому. — Нам направо. Я сейчас настрою навигатор.

— А я тебе случайно не рассказывал, что стало с квартирой моих родителей?

— Ты вроде ее продал, а деньги вложил в бизнес Сергея Эдуардовича.

— Да ну? — не поверил Роман.

— В две тысячи десятом Сергей Эдуардович находился на грани банкротства. Деньги, которые ты внес, спасли его. А затем дела резко пошли в гору. И за довольно короткий срок, всего одна клиника превратилась в целую сеть. Я тогда еще учился в институте, поэтому плохо знаю эту историю.

— Выходит мое участие спасло бизнес Сергея Эдуардовича. Теперь ясно, почему он сделал меня своим заместителем, — задумчиво произнес Рома, обращаясь скорее к самому себе, чем к Павлу.

— Вы много достигли вместе, — заметил тот.

— Сегодня возился с бумагами, и я так понял, сеть наших клиник называется «Пилот»?

— Да. Ты говорил, что это в честь группы, которую раньше слушал. Эдуард Сергеевич это название одобрил, короткое и простое, но главное, легко запоминается. И эмблему ты тоже чуть позже придумал сам. Банальную и немножко глупую, но забавную, бросающуюся в глаза.

— Я видел, голова ризеншнауцера, на которую надета фуражка летчика.

— Ага. В конечном счете, успех в бизнесе зависит от множества, даже на первый взгляд незначительных факторов. И кто знает, может, именно это короткое название и собака в фуражке принесли сети клиник популярность, — сказал Павел, улыбнувшись. Роман про себя отметил, что тот пытается ему польстить. — Знаешь, я бы рад рассказать больше, но толком ничего не знаю. Я пришел работать в уже крупную и довольно известную сеть ветеринарных клиник. Про ее становление и твою роль в нем тебе лучше поговорить с кем-нибудь, кто работает значительно дольше меня.

— Понимаю, — кивнул Рома.

— Можно просить? Каково это: потерять память?

— Ну, это словно ты уезжал куда-то, лет на десять. Потом вернулся, а твою жизнь кто-то уже устроил без тебя. И единственное, что остается — это вникать в нее.

— Ого. И как, тебе нравится то, во что ты вникаешь?

— Наверное. У меня красавица жена, огромная квартира, солидная должность, а когда я разбиваю свое BMW, то могу пересесть на Audi.