Часть 2

Вот здесь термин дефекация подходящ, который в целях бравады употребил А.Бурко, характеризуя свое творчество.

Произведения А.Бурко – не результат деятельности прямой кишки, а группы клеток в каком-нибудь отделе мозга, позволяющей видеть мир в художественном измерении. Это есть или нет. У Бурко есть, поэтому отделаться от этой способности ему не удастся. Не могу утверждать, что это по своим масштабам дар Божий, но предпосылки к литературной одаренности налицо.

Поэтому и относиться надо к своему творчеству соответственно. Не надуваться от самозначения, а вкалывать, добиваться, чтобы каждый короткий рассказ стал настоящим произведением искусства. Не скользить по поверхности явлений, а вгрызаться в

Вот здесь термин дефекация подходящ, который в целях бравады употребил А.Бурко, характеризуя свое творчество.

Произведения А.Бурко – не результат деятельности прямой кишки, а группы клеток в каком-нибудь отделе мозга, позволяющей видеть мир в художественном измерении. Это есть или нет. У Бурко есть, поэтому отделаться от этой способности ему не удастся. Не могу утверждать, что это по своим масштабам дар Божий, но предпосылки к литературной одаренности налицо.

Поэтому и относиться надо к своему творчеству соответственно. Не надуваться от самозначения, а вкалывать, добиваться, чтобы каждый короткий рассказ стал настоящим произведением искусства. Не скользить по поверхности явлений, а вгрызаться в них, доходить до сути, до художественного обобщения, до типизации характеров – от природы литературы также не уйти, иначе это будет не литература, а нечто другое.

У Бурко многое есть – культура и своя манера письма, добротный литературный вкус, художественное зрение, чувство меры, но часто не хватает того, чтобы делало его произведения значительными. Тут и художественных деталей маловато, таких, например, как эта: «Куда ты, без тапочек!» – обязательно сказала бы мама. Но ее не было». Порой не хватает глубины и наполненности содержанием. Хотя оно чувствуется, но вытащить его из-под спуда автору не всегда удается. Надо научиться ненавязчиво подсказывать читателю путь к самому важному, побуждать его к сотворчеству, приходить к желаемому для автора выводу. В этом случае читатель доверяет писателю, становится его союзником, поскольку он и автор думают, относятся к изображаемым явлениям, ситуациям и персонажам если не одинаково, то очень похоже.

Надо преодолевать мелкотемье, стремиться изображать самое животрепещущее, злободневное для людей. Больше всего бояться банальности, вторичности, чьих-то перепевов – автор только в том случае интересен читателю, когда он пишет о своем видении, о своем отношении. И в каждом рассказике должно быть откровение или открытие – пусть малюсенькое, но свое, неповторимое. Я часто вспоминаю Виля Липатова, который на творческом семинаре загнал в тупик одного молодого сочинителя своим вопросом: «Ну и что?» Если уместно ставить такой вопрос после прочтения, то это верный признак неудачи. По отношению к настоящему произведению такой вопрос никому в голову не приходит ставить.

Только от самого автора зависит: будет он и дальше развиваться и совершенствовать свое мастерство. Именно так я хочу ответить на его вопрос: «Развиваюсь я или, наоборот, деградирую?» Сам факт, что А.Бурко задумался над этим, отраден – значит, нарастает в душе неудовлетворение сделанным, требуется переход на более высокий уровень. Переход этот часто сопровождается творческим кризисом, отвращением к сочинительству, но если идут поиски, то они обязательно увенчаются какими-то приобретениями. Творческий путь – не прямая линия к вершинам, а многочисленные овраги, ямы и тупики, дебри и туманы, непонимание близких, даже тех, кто числился в единомышленниках. Но путь этот у каждого настоящего творца свой и неповторимый.