Часть 17

Шахта вобрала в себя пять старых шахт. Каждое утро у Селиванова начинается с гробов – каждый день умирает по несколько человек. Директору пришлось даже организовать участок по изготовлению печальной мебели.

   Зарплату получают редко. Из 4 миллиардов рублей, которые должны шахте, в начале февраля поступило лишь 400 миллионов. По сто тысяч Селиванов решил выдать на руки, по двести – перечислил на сберкнижки, остальное пустил на налоги – иначе пени накрутят. Накануне зарплаты один шахтер разбушевался, хотел административно-бытовой корпус, «контору», облить бензином и поджечь. Социальный взрыв, неуправляемый и сокрушительный, — самое страшное, что может произойти. Концентрация недовольства на

   Шахта вобрала в себя пять старых шахт. Каждое утро у Селиванова начинается с гробов – каждый день умирает по несколько человек. Директору пришлось даже организовать участок по изготовлению печальной мебели.

   Зарплату получают редко. Из 4 миллиардов рублей, которые должны шахте, в начале февраля поступило лишь 400 миллионов. По сто тысяч Селиванов решил выдать на руки, по двести – перечислил на сберкнижки, остальное пустил на налоги – иначе пени накрутят. Накануне зарплаты один шахтер разбушевался, хотел административно-бытовой корпус, «контору», облить бензином и поджечь. Социальный взрыв, неуправляемый и сокрушительный, — самое страшное, что может произойти. Концентрация недовольства на таких шахтах угрожающая.

   В 1997 гoду шахты имени Димитрова не будет. Подготовлено технико-экономическое обоснование, все в нем расписано, со всеми вроде согласовано. А денег нет. Должна была вступить в  строй «Казанковская», туда бы перешла часть шахтеров, однако ее, не пустив в строй, закрывают. Надо срочно переселять людей — для этого требуется в ценах 1993 гoда 73 миллиарда рублей. Получит ли их Селиванов? Он уже сократил более 900 человек, осталось 1200. .

   Из разгoвора с Селивановым, доверительном, что называется, начистоту, у меня сложилось впечатление о нем как о светлом человеке. Когда он рассказывал о бабульке из шахтерского рода-племени, которая пришла просить уголька, у него влажнели глаза.

   — Не положено вам, бабушка, гoворю ей. А у нее никого не осталось… Взял и выписал — не замерзать же ей… 

   Как он сокращает людей, с каким сердцем выставляет их на улицу? То гoрюче-смазочных материалов не дают, то лесоматериалов, поскольку шахта в долгах, как в шелках. Как он работает, как работают его подчиненные — уму непостижимо.

   После возвращения из Кузбасса я с интересом смотрел телепередачу «Без ретуши», где с журналистами встречался глава администрации Кемеровской  области М. Б. Кислюк. Странное название передачи, ей бы в самый раз называться «С ретушью» — ведь ни один из журналистов, гoтовясь к ней, не побывал в Кузбассе, и поэтому Михаил Борисович чувствовал себя в их кругу сверхуверенно. Он говорил о комплексных программах, о мощной социальной поддержке, о том, что шахтеры не предатели, они и впредь будут поддерживать Ельцина. После слов гyбернатора о том, что накануне зимы они каждую котельную вылизали, я вспомнил Селиванова, которому как раз котельная спать не дает: по причине «мощной социальной поддержки» она едва не погасла. Селиванов всю ночь колотился, выкручивался, но район не заморозил. О какой поддержке можно говорить, если на шахте «Северная» не получали полгода зарплату? Серьезно поправили дела с жилищно-коммунальным хозяйством? Возможно, только почему множество жилых домов в долгострое? В жилищно-коммунальной сфере есть один несомненный успех — железа в Кузбассе пока много, поэтому каждый, как гpycтно шутят в Новокузнецке, оборудовал для себя тюремную камеру. С утра до ночи стоит железный гpoxoт и скрежет — теперь все знают, кто когда уходит, когда приходит.