Часть 14

Ради его памяти. Гадкую и жестокую тварь, извините, я вынужден повторять ваше выражение, он никогда бы не любил. Зачем же так оскорблять его любовь к вам? Он исполнял свой долг, исполнил его достойно, в этом, запомните, вся суть. Не мог иначе, он, наследник семьи солдат империи. Обещаете не забыть это слово — долг?

   — Обещаю, — покорно согласилась Миряна.- Я ведь сразу узнала Сережин кейс. Нитка на нем узелком — по просьбе Сережи завязала на память… До самого последнего момента надеялась, что не это, только не это… Почему же я так несчастна, почему я всех вокруг себя

Ради его памяти. Гадкую и жестокую тварь, извините, я вынужден повторять ваше выражение, он никогда бы не любил. Зачем же так оскорблять его любовь к вам? Он исполнял свой долг, исполнил его достойно, в этом, запомните, вся суть. Не мог иначе, он, наследник семьи солдат империи. Обещаете не забыть это слово — долг?

   — Обещаю, — покорно согласилась Миряна.- Я ведь сразу узнала Сережин кейс. Нитка на нем узелком — по просьбе Сережи завязала на память… До самого последнего момента надеялась, что не это, только не это… Почему же я так несчастна, почему я всех вокруг себя делаю несчастными?

   С Миряной случилась истерика. Возле «Европы» она не выпускала его из машины, вцепившись в рукав, умоляла не уезжать, не повидавшись с нею, твердила ему, что она завтра придет, что ей надо все узнать, что она обязательно полетит в Москву поклониться Сереже, стала добиваться у него, где он похоронен. В Кунцеве, ответил он, но о том, как они несли на красных подушечках все награды его рода, конечно, умолчал. Он обещал встретиться с нею, без этого он не улетит. На том она и выпустила его рукав. Люду он попросил, если что потребуется, звонить, а та жестами торопила его: уходите, уходите, уходите же скорее.

   Мелкий дождик освежал голову. Орлов спустился к мосту со львами и, миновав их, вдруг заметил, что ищет среди прохожих Сергея. Ему казалось, что Сергей вот-вот выйдет ему навстречу, что они еще в той командировке, только вчера вернулись из поездки по стране, а сегодня вечером им надлежит быть при подписании протокола, и к торжественному случаю он пошел купить новые ботинки. Вот-вот он покажется с двумя коробками подмышками, покажет обновы и спросит: не позорные, а? Вторая пара — для Орлова. Вкус у него к вещам такого рода практически отсутствовал, он ходил бы в одном пальто всю жизнь, как философ Федоров, если бы Светлана не покупала все в двух экземплярах: Валентину и на размер больше — Сергею. Они и ходили в одинаковом, как близнецы…

   А что, если не было последних двух лет и Сергей действительно выйдет с двумя коробками? Ощущение смещения времени было полнейшим, Орлов подумал, что он начинает сходить с ума, вернулся ко львам, но все-таки не удержался от соблазна оглянуться: а вдруг Сергей идет? Но его не было. Орлов быстрым шагом, почти бегом, опустив глаза и не глядя на прохожих, — поднялся к отелю.

   Ни вечером, ни ночью звонков не было. С Миряной, значит, ничего серьезного не произошло. Утром позвонил доктор Цеков, сказал, что ему только что сообщила Миряна о гибели Сергея Иванова. Он потрясен, он не может поверить, он сейчас же едет к Орлову. Пошли звонки. Вначале, видимо, звонили те, кому Миряна успела сообщить, затем телефон как прорвало. Все, кто был знаком с Сергеем, затем вообще все, кто о нем хоть краем уха слышал, кто и не слышал раньше, а гибель принял близко к сердцу, считали своим долгом выразить Орлову свое соболезнование.

   Первым появился Цеков, взлохмаченный, растерянный, стал в дверях, беспомощно отвел руки назад, обнял Орлова и расплакался.