Часть 13

Он поднес руки к лицу и заметил, что на безымянный палец правой руки у него надето обручальное кольцо. Роман в ужасе отшатнулся от зеркала и прислонился спиной к прохладной, выложенной плиткой стене.

«Не может быть!» — думал он, разглядывая свою правую руку.

Рома так и стоял, пока Марина Сергеевна не вошла в туалет и не отвела его в палату. Роман у нее уже ничего не спрашивал, он был просто в шоке.

Когда через некоторое время в клинику, наконец, вернулся психотерапевт, Роман пришел в его кабинет сам. Он уже твердо стоял

Он поднес руки к лицу и заметил, что на безымянный палец правой руки у него надето обручальное кольцо. Роман в ужасе отшатнулся от зеркала и прислонился спиной к прохладной, выложенной плиткой стене.

«Не может быть!» — думал он, разглядывая свою правую руку.

Рома так и стоял, пока Марина Сергеевна не вошла в туалет и не отвела его в палату. Роман у нее уже ничего не спрашивал, он был просто в шоке.

Когда через некоторое время в клинику, наконец, вернулся психотерапевт, Роман пришел в его кабинет сам. Он уже твердо стоял на ногах и мог передвигаться без посторонней помощи.

— Устраивайтесь, пожалуйста, — произнес психотерапевт, указав на мягкое кресло с длинной наклоненной назад спинкой.

Это был мужчина лет шестидесяти с седыми, аккуратно причесанными волосами, небольшим брюшком и добродушной улыбкой. Поверх довольно простого, но опрятного костюма, был накинут белый халат с бейджиком. «Кухаров Ростислав Иванович, психотерапевт». Он говорил неспешно, тщательно подбирая слова.

— Как себя чувствуете? На что жалуетесь?

— Доктор, я совершенно не помню, что со мной произошло. Мне говорят, что попал в аварию, врезался в столб. Но это невозможно, у меня нет ни автомобиля, ни прав. Но больше всего меня волнует это! — Роман поднял руку с кольцом. — Оно так плотно сидит на пальце, что я не могу его снять. Я женат?

— Женаты. И уже довольно давно, — ответил психотерапевт, поднявшись из-за стола.

— Что? — Рома хотел вскочить с кресла, но Ростислав Иванович не дал ему этого сделать.

— Вы перенесли тяжелую травму головы, в результате которой пострадал головной мозг. Из-за этого у вас серьезные провалы в памяти. Последняя томография подтвердила это. Однако необратимых и серьезных повреждений у вас нет.

— У меня амнезия?

— Ретроградная амнезия, — кивнул психотерапевт. — Но не волнуйтесь, это вполне излечимо. Со временем ваши воспоминания вернутся к вам в полном объеме. Вы просто должны настроиться, что это будет происходить постепенно и займет какое-то время. Но все будет хорошо. Скажите, вы помните все, что происходило с вами с тех пор, как вы очнулись в клинике? Как вам давали лекарство, кормили, как вы постепенно начинали вставать с постели? У вас больше не случалось провалов?

— Нет, — покачал головой Рома. — Это я все помню хорошо. Какой сейчас год?

— Две тысячи шестнадцатый, — спокойно произнес Ростислав Иванович.

— Боже! — Роман схватился за голову.

— Не беспокойтесь, вы пройдете курс лечения, и все встанет на свои места. Что последнее вы отчетливо помните перед тем, как оказались в больнице?

— У меня был ужасный день. Я допоздна засиделся со своим другом в баре, прилично напился. Возвращался домой через аллею, вдоль которой стояли уличные фонари. Вдруг их свет стал становиться все ярче и ярче. Меня это напугало, но до дома оставалось совсем немного, поэтому я пошел дальше. Свет последнего фонаря оказался настолько ярким, что ослепил меня. Затем все перемешалось, мне показалось, что я проваливаюсь куда-то, слышал чьи-то голоса, звуки страшного удара… — Рома потер руками виски.