Часть 13

А ей скажу, что его призвали на военную службу и там он погиб. Подробностей — никаких, никто и ничего не говорил о них. Письмо Сергея и его орден, разумеется, в итоге утаивать нельзя. Если она его любила,  пусть знает, что он заслуживал любви. Письмо можете прочесть, все равно рано или поздно вы его прочтете. 

   Он передал ей кейс Сергея, положил сверху алую коробочку.

   — Сейчас я отвезу ее к себе домой. У вас будет минут пятнадцать. По пути высажу вас возле отеля. Она должна остаться со мной, вы меня понимаете.

   — Между прочим

А ей скажу, что его призвали на военную службу и там он погиб. Подробностей — никаких, никто и ничего не говорил о них. Письмо Сергея и его орден, разумеется, в итоге утаивать нельзя. Если она его любила,  пусть знает, что он заслуживал любви. Письмо можете прочесть, все равно рано или поздно вы его прочтете. 

   Он передал ей кейс Сергея, положил сверху алую коробочку.

   — Сейчас я отвезу ее к себе домой. У вас будет минут пятнадцать. По пути высажу вас возле отеля. Она должна остаться со мной, вы меня понимаете.

   — Между прочим по образованию я тоже врач.

   — Тем лучше. Только не подумайте, что я в отместку выпроваживаю вас. Для нее вы чрезвычайно сильный раздражитель.

   — Хорошо, — кивнул Орлов. .

   — Идите к моей машине, она открыта. Кейс оставите на заднем сиденьи.

   Она ушла к Миряне, Орлов подозвал официанта и рассчитался. Официант сокрушался, что все так нескладно получилось, они совсем ни к чему и не притронулись, закрыл бутылку коньяка, завернул в салфетку и вручил Орлову. Молодец, подумал тот, Сергей хотел, чтобы они с Миряной помянули его этим коньяком.

   Орлов поджидал их возле двери. Гора Витоша клубилась облаками, моросил мелкий и нудный дождик.

   Наконец, они появились. Миряну поддерживали за руки Люда и врач, лицо у нее было матовым, но не таким страшным и обугленным, как раньше. Увидев Орлова, она бросилась ему на шею, с болью воскликнула:

   — Валька, брат мой!.. Расскажите же мне всё! Понимаете, я должна всё знать, всё, понимаете?

   И впилась в Орлова взглядом. Выражение глаз показалось ему знакомым, такая манера требовательно  и беспощадно сверлить душу собеседника была только у Сергея. От этого открытия он внутренне содрогнулся: только теперь он осознал, как велика была их любовь.

   — Миряночка, немного позже, прошу вас.

   — Я никуда не поеду, пока мне всё не расскажете!

   — Хорошо, расскажу в машине.

   Она села рядом с Орловым, обвила рукой его плечи и склонила голову ему на грудь. Люда гнала машину, и он боялся оказаться у отеля раньше, чем скажет ей то, о чем они условились. Узнав о гибели Сергея в армии, она, закрыв глаза, отрешенно прошептала:

   — Зачем  вы жалеете меня? Сергей искал смерти, а я искала Сергея. И вину свою перед ним не искупить…

   — О какой вине вы говорите? Вашей вины здесь нет. Валька, брат мой, извините, называю вас, как Сережа, но зачем вы разубеждаете меня в том, в чем я не сомневаюсь? Он хотел достойно уйти из жизни. Такие, как он, не живут, а сгорают. И греют всех нас теплом. Мы греемся, не задумываясь, какое это тепло. Я поняла это слишком поздно, полгода назад. Но Сережа еще был жив, мне надо было ехать в Москву, на край света, куда угодно, и найти его. Но даже на письмо не ответила — какая гадкая, какая жестокая тварь!

   — Миряна, опомнитесь! Знаете, это слишком…

   — Нет, мало, как это мало! Сережа на моей совести, нет и не будет мне прощения… 

   — Не наговаривайте на себя лишнего, Миряна. Уверяю, он считал вас святой, и никогда, никогда, слышите меня, не обвиняйте себя ни в чем.