Часть 12

В лесу этом разные встречались теремочки, терема и прочие постройки различных исторических эпох, архитектурных стилей и художественных направлений. Наш терем-теремок был не низок, не высок, так себе – этажа в четыре. В лесу теремок почитался элитным жильем среди других, так как находился в престижном среди зверей месте, был хоть и не новоделом, но и не слишком древним, а горницы в тереме-теремке были все как на подбор нестандартные, просторные, потолки высокие, ну, и удобства, понятное дело, в полном комплекте прилагались.

Жили в этом тереме-теремке самые разные животные, между собой много лет хорошо знакомые и поддерживающие добрососедские отношения. Среди

В лесу этом разные встречались теремочки, терема и прочие постройки различных исторических эпох, архитектурных стилей и художественных направлений. Наш терем-теремок был не низок, не высок, так себе – этажа в четыре. В лесу теремок почитался элитным жильем среди других, так как находился в престижном среди зверей месте, был хоть и не новоделом, но и не слишком древним, а горницы в тереме-теремке были все как на подбор нестандартные, просторные, потолки высокие, ну, и удобства, понятное дело, в полном комплекте прилагались.

Жили в этом тереме-теремке самые разные животные, между собой много лет хорошо знакомые и поддерживающие добрососедские отношения. Среди них были: мышка-норушка (мать-одиночка, работающая в лесной школе учительницей), лягушка-квакушка (почтенная пенсионерка на заслуженном отдыхе), ежик – ни головы, ни ножек (трудоголик, посвятивший всего себя программному обеспечению и сервисному обслуживанию лесной электроники), петух-молодец (отставной военный, еще весьма бодрый, подрабатывающий начальником охраны в крупнейшем супермаркете) и другие звери и птицы, добывающие в поте морды своей хлеб насущный. Конечно, всякое случалось в теремке, иногда соседи все же скандалили, но все это было как-то по-домашнему, без подлинной злобы и желания принести друг другу как можно больше неприятностей. Лягушка охотно присматривала за детками мышки-норушки, петух для соседей продукты брал со скидкой, которая ему, как сотруднику магазина полагалась, ежик всегда помогал всем жильцам чинить всякого рода электрические приборы. А мышка-норушка, занятая, конечно, но иногда пекла вкуснейшую сдобу и всех охотно угощала да подкармливала.

Но вы, конечно, знаете, что в каждом уважающем себя теремке обязательно есть паршивая овца (в переносном смысле, разумеется), которая доставляет много хлопот и беспокойства остальным жильцам. В нашем теремочке тоже такая паршивая овца водилась, и был это котик – серый животик. Жил в теремочке котик сызмальства, все соседи его знали как облупленного. Нельзя сказать, чтоб был он уж таким злодеем, нет, в трезвом состоянии – милейший член общества, но как валерьянки налакается, тогда спасайся, кто как может. Уж и стыдили его, и собрания жильцов проводили, и защитников леса вызывали для профилактической беседы – все напрасно. Котик – серый животик слезно обещал исправиться, даже работу искать пытался, но никак, зараза этакая, от валерьянки отказаться не мог. Ладно бы еще, если бы только песни орал, хотя тоже радости мало, так ведь когти свои здоровенные выпустит – и давай за соседями гоняться, с угрозами порешить всех на месте. Устали все уж от его безобразий, а котик продолжал катиться по наклонной плоскости. Продал из дома вещи своих покойных родителей, позанимал у всех денег, а отдать-то не может. Попал котик в трудное положение – на валерьянку средств больше изыскивать негде. Одна у него горница только и осталась. Да еще полюбовницу себе завел, прости Господи, такую – кошку паршивую, линялую, драную, что даже петух, большой любитель до женского пола (несмотря на возраст), и тот плевался, когда в подъезде с ней сталкивался.