В поисках Цацы (Часть 1)
Предисловие
Московские закоулки судьбы
Москва потихоньку убывает не только из бывшего некогда величавым пейзажа, неторопливого и плавного своими линиями и холмами, из памяти людской, но и из литературного ландшафта.
Лицо нынешнего московского прозаика — евразийское с раскосыми и жадными очами. И это не хорошо и не плохо. Это — печальный факт.
Московский литератор убывает вслед за Москвой. Даже понятия такого нынче почти уже и не существует.
Не прошло и двух веков с тех самых памятных времен, когда Пушкин жаловался на
Читать далее
В поисках Цацы (Часть 2)
В общей кухне стояло двенадцать керосинок и висело двенадцать рукомойников, уборная была во дворе…»
Старые московские дворы, остатки былой, поленовской, роскоши. Они вновь оживают и являются, пожалуй, подходящими декорациями, на фоне которых происходят злоключения главных героев повести «Цаца», рассказов и миниатюр.
Но мы непростительно рано удалились от химии.
Моя альма-матер располагалась на Пироговке, в здании бывшего Института благородных девиц, ныне педагогический универ, рядом — морг, парк имени Мандельштама, академия имени Фрунзе. А по соседству тоже были химики, и из здания по соседству иногда вырывались языки пламени. Химики частенько горели, и вот
Читать далее
В поисках Цацы (Часть 3)
Все это выплавила в своем плавильном котле старая Москва, которая перестает быть дорогим и милым сердцу ландшафтом. Но — оживает в произведениях Татьяны Медиевской.
Ее Цаца — типично московская овца, наивная, добрая и глупая, как и все в ее возрасте. Теплично-любвеобильное существо. Таких цац, наверное, больше не существует. Можно считать, что повесть «Цаца» — это своего рода памятник московским цацам 60-х, 70-х.
Да, Москва убывает, Надеждинской больше нет, стало быть, и надежды не осталось, но не убывает тепло и доброта московских закоулков, заметенных пылью десятилетий, добросердечие двух подруг, которых разбросала судьба по разным
Читать далее
В поисках Цацы (Часть 4)
Нина Петровна вытерла платочком слезы, высморкалась, постаралась отогнать от себя навязчивые воспоминания минувших дней: мазанку, море, плещущее возле ног, звезды, песню, слова которой она, казалось, навсегда забыла, — взглянула на себя в зеркало в вестибюле и… зарыдала!
Первым делом всплыло имя — Пеппино. Очень странное. Пеппино звали мальчика, юношу, с которым она познакомилась во время отдыха в Крыму, где Нина Петровна, а тогда Ниночка, отдыхала со своим мужем Вадимом.
Пеппино, как и Ниночке, было девятнадцать. Они вместе загорали на пляже, дурачились, шутили, Ниночка — растянувшись на нагретом надувном матрасе, а Пеппино
Читать далее
В поисках Цацы (Часть 5)
Да, она ему напомнила фею из сказки «Дюймовочка», такая же хрупкая, и так же смешно всплескивала при разговоре тоненькими ручками, будто крылышками. Пеппино не верилось, что у феи есть имя — Нина.
«Ну хорошо, пусть будет Нина, но только бы она не исчезла», — подумал Пеппино и поспешно ответил:
— Здесь все близко, я все, все вам покажу.
Фея поблагодарила, резко, как в пируэте, повернулась к нему спиной и исчезла.
Будто в замедленной съемке под чудесную музыку, Пеппино увидел, как ее темные волосы, собранные хвостиком на затылке, качнулись и рассыпались
Читать далее
В поисках Цацы (Часть 6)
А когда они сильно удалялись, Пеппино чувствовал это спиной и невольно останавливался. И тогда Вадим кричал:
— Нинон, не отставай!
Так он узнал, что у феи есть еще одно имя — Нинон, которое ей, по его мнению, ну совершенно не подходило.
Они пришли на дикий пляж. Мужчины надули матрацы. Муж феи, взяв маску и ласты, крикнул: «Пока!» — и был таков.
Нина огляделась. Бухту обступали причудливые силуэты гор, зеленели виноградные долины, голубело и искрилось море.
Пеппино, не отрывая взгляда от феи, сказал:
— Посмотри! Это
Читать далее
В поисках Цацы (Часть 7)
Деловито доставали закопанные поблизости в гальку для охлаждения бутылки и пили морсы или ситро. На судакской набережной под выцветшими плакатами «Решения ХХIV съезда КПСС — в жизнь!» стояли в ряд автоматы с газированной водой за три копейки и с молодым кислым крымским белым и красным вином за двадцать копеек. Как правило, автоматы с водой не работали, а с вином всегда были в исправности. За неимением стаканов, которые исчезли как класс, они набирали вино в припасенную кружку или, если ее забывали, пили, дурачась, из ладоней друг у друга, а потом бежали скорее купаться и мыть липкие, в вине, руки.
Читать далее
В поисках Цацы (Часть 8)
Каждый вечер они ходили к древней Генуэзской крепости смотреть, как называла фантазерка Нина, документальное кино под названием «Закат у моря». Нина и Пеппино, не сговариваясь, старались успеть загадать заветное желание в самые последние секунды, пока солнце не исчезло. Казалось, золотоволосый великан, укладываясь спать, прячет голову под синее одеяло моря. Фантасмагория красок на море и в небе быстро гасла. Надвигалась томная южная ночь, окутывая всех волшебным лунным светом, шумом моря, ароматом цветущих деревьев и пением цикад. Часто в домике напротив какой-то любитель музыки включал проигрыватель, и дворик наполнялся звуками музыки. Особенно им нравилась серенада:
Озари
Читать далее
В поисках Цацы (Часть 9)
А кроме этого, говорили, что у него было еще четверо детей от двух предыдущих браков.
Даша Гуща — бойкая, привлекательная, склонная к полноте, жгучая брюнетка, родом из Ростова-на-Дону, жила уже два года в Москве. Нина младше Даши всего на два года, но Даша из-за крупных форм и яркого макияжа выглядела намного старше своей худенькой подруги и казалась рядом с ней уже взрослой двадцатипятилетней женщиной. Она сразу взяла первенство в их отношениях с Цацей, к которой относилась сердечно и покровительственно.
— Тю-ю-ю-ю, ты жизни не знаешь! Я тебя умоляю, слушай сюда! — часто, ласково улыбаясь, приговаривала
Читать далее
В поисках Цацы (Часть 10)
Бортников фотографировал всю компанию дорогим фотоаппаратом «Зенит».
А вокруг Химкинский пляж бурлил обычной жизнью жаркого июльского дня: стоял радостный галдеж от нашествия москвичей, не уехавших за город, люди загорали, купались, играли в волейбол, в карты, но все, буквально все хотели пить и мороженого, которое очень редко подбрасывали в малых количествах. За ним выстраивались такие длинные очереди, что никаких шансов достояться почти не было.
И тут Бортников неожиданно проделал такую штуку. Поинтересовавшись, не желает ли она мороженого, глядя честными глазами, серьезно спросил:
— Какое ты хочешь? Сейчас я принесу! Так пломбир или эскимо?
Читать далее