Однако, получив направление своей деятельности в эстетическом акте, разум действует в границах собственной автономии, и собственно знание оценивается лишь по критериям самой науки. Эстетическая рефлексия у Канта и Гете может служить, таким образом, моделью корректного взаимодополнения знания и веры при посредничестве морали. Такая трактовка искусства вновь получает актуальность к концу XX века, в опыте нового осмысления традиций культуры, поскольку обозначает контуры толерантного взаимоотношения между наукой и религией, между различными конфессиями.

Стремление Гете выйти к онтологической проблематике, историзм мышления, претворенные в художественное творчество, предопределили расширение философского горизонта Читать далее →

По мере эволюции учения Ричардса ту роль, какую играло в нем понятие синестезии, начинает играть категория воображения. Теперь уже в воображении ищет Ричардс те черты, которых недостает реальности, чтобы превратиться в эстетический опыт. Когда деятельность с помощью творческого воображения переносится в новый контекст, говорит Ричардс, ей приходится приспосабливаться к изменившемуся потоку импульсов. В результате она становится обогащенной, что имеет важные последствия для восприятия произведения. Так, изображенное на холсте дерево заставляет нас приспосабливать импульсы не к реальному, а к воображаемому ландшафту.

В обычной жизни, Читать далее →

Выготскому же нужно сначала показать, как происходит трансформация жизненной эмоции в эстетигескую, как возникает эстетический эффект воздействия произведения на зрителя, и лишь после этого он исследует социальную функцию этого специфического профессионального вида деятельности искусства. Таким образом, конфронтация позиций обоих исследователей произошла в том месте, где пересеклись их пути, проложенные по разным маршрутам. Путь Выготского вел к дальнейшему углублению во внутреннюю структуру произведения феноменологическим и структурносемиотическим методами; путь Толстого от «утилитаризма» в понимании искусства его предшественниками революционными демократами через народническую утопию религиозноорганизующей Читать далее →

В связи с этой трактовкой новой религиозности актуальна для Мережковского и Гиппиус тема христианской аскезы и непринятия пола, занимавшая Розанова. После запрета Религиознофилософского общества обсуждение продолжилось уже в узком, почти семейном кругу, выплескиваясь в критических и публицистических статьях. Сопоставление «двух бездн», Христа и антихриста явилось одной из центральных тем художественного опыта Мережковского.

При всей своей отвлеченности символическое творчество было сопряжено с жизнью искусство и жизнь существуют друг для друга и одно без другого невозможно. В числе трех основных элементов символического искусства Читать далее →

Может показаться, что философия К. Маркса далека от эстетических проблем. Но как тогда объяснить то, что почти все важнейшие работы западных марксистов в XX веке исследования Г. Лукача по теории романа, «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости» и литературная критика В. Беньямина, «Эстетическая теория» Т. Адорно, работы Г. Маркузе, в которых эстетическому опыту приписывается революционная роль, посвящены именно этим проблемам? Это заставляет предположить, что эстетическое измерение, пусть и не в явной форме, присуще марксизму изначально, а эстетическая утопия свободного, неотчужденного творчества и неутилитарного Читать далее →

Ставя на первое место художественность, Анненков подчеркивал, что ее главным условием является полнота содержания, дающая познание изображаемых явлений. В статье «О значении художественных произведений» Анненков писал, что искусство не замыкается в самом себе, оно оказывает долгосрочное действие на развитие общества, в том числе на развитие психологическое и нравственное, но его влияние заметить гораздо труднее, чем, например, влияние сочинений, написанных на социально острые темы.

«Идеалист тридцатых годов» В. П. Боткин искал примирительной позиции в спорах о назначении искусства. Пытаясь избежать крайностей противоборствующих сторон, он убеждал приверженцев «самоценного» искусства и их противников Читать далее →

В этой новаторской трактовке эстетического субъекта Гете предвосхитил постановку проблемы, которая получила философский статус только в XX веке: именно тогда «новым всеобщим становится. цельный, но индивидуальный бытийный субъект» Рубеж XVIII и XIX веков, а затем вся первая половина XIX столетия были временем острых социальных конфликтов, начавшимся Великой французской революцией и последовавшими за ней социальными переворотами и войнами, это было время столкновения различных социальных и мировоззренческих позиций, которое затрагивало личные судьбы, стимулировало личностное самоопределение. Само мировоззрение этого поколения людей несло черты юной зарождающейся культуры, с присущими этому возрасту Читать далее →

Задачи, которые поставили романтики перед художественной деятельностью, были максималистскими и трудно выполнимыми, их реализация предполагала, что художник должен быть только гениальным и никаким другим. Главная проблема состояла в том, как деятельность сознания по «развоплощению» реальности, с целью провидеть за ее покровом непредставимый образ трансформирующегося бытия, совместить с законами языка искусства, как заставить язык искусства не просто репрезентировать идеи, а передавать энергийный импульс творчества, проникая не только в умы, но в души, волновать воспринимающих, преобразовывая пассивное восприятие в сотворчество.

Восприятие искусства как сотворгество. В романтизме меняются установки на отношение Читать далее →

В важнейшей для развития западного марксизма работе «История и классовое сознание» Лукач соединяет влиявшие на его ранние произведения идеи немецкого идеализма, своего учителя Г. Зиммеля, М. Вебера с марксистским анализом современного капитализма, усиливая, по сравнению с Марксом, тему овеществления и отчуждения и констатируя превращение товарной формы в универсальную категорию общественного бытия. Потерянность современного человека в «мире завершенной греховности», описанную им в «Теории романа», Лукач теперь связывает с господством капиталистической экономики, редуцирующей органические качества к количественным отношениям, обезличивающей людей, изолируя их и подчиняя Читать далее →

Восприятие хаотичности, бесконечной изменчивости природы вызывает не наслаждение, а волнение, сходное скорей с восприятием возвышенного. Романтики полагали, что поскольку всякое завершенное и конечное мертво, а значит, ложно, и только ощущение беспредельности и вечного преображения адекватно смыслу природного мира, то, следовательно, объективность красоты можно принять лишь на уровне идеи, а не единичной предметности. Таким образом, истинная красота возникает как состояние души, образ творческого сознания в его устремлении постигнуть универсум, а это значит, что она предстает внутреннему взору не как явленная и оформленная идеальность, а как единство и борьба противоречий (социального и природного, Читать далее →