Крахов (часть 3)
Руслан и Валентина жили в кооперативном доме недалеко от метро «Сокол». Грахов доехал на троллейбусе до аэровокзала, поднялся на второй этаж в ресторан и купил бутылку шампанского — идти бедным родственником к Аюповым не стоило. Впрочем, кого Руслан любил, может, одну Валентину, да и то — вопрос…
Возвращаясь из ресторана, Грахов приостановился возле расписания самолетов. На двадцать один час с минутами он опоздал, самолет вылетел из Домодедова, а вот из Быково отправляется в ноль часов пятьдесят минут. Тот самый, наверно, подумал Грахов, который идет в шесть утра из Уфы.
«А без дураков, взять билет на
Читать далее
Крахов (часть 1)
На следующий день он, конечно, в Уфу не полетел — ходил в суд, куда Антонина, сказавшись больной, не явилась. Дело перенесли, и можно было лететь — в распоряжении Грахова было две недели. Наконец суд состоялся, Антонина, неудовлетворенная его решением, пришла в редакцию к начальству Грахова, писала в разные инстанции, начались разбирательства, новые суды, встречи с адвокатами, судебными исполнителями, а дома — ежедневные тяжкие объяснения, скандалы. Она решила не сдаваться, ради Алешки рассталась с Романом Славиным, и Грахов в душе сочувствовал ей, ценил ее настойчивость, видел в этом не только желание одержать верх — она боролась тоже за своего сына.
Читать далее
До и после (часть 15)
Валентин Иванович долго не решался. Вернее, не решался.
Сама мысль об этом представлялась святотатственной: как, он, учитель, сеятель доброго, разумного, вечного и еще неизвестно чего, надуманного в районе, в Москве или за океаном, и вдруг такое?!
В сложные моменты он всегда вспоминал директора детского дома-интерната Алексея Алексеевича, примеривал свои обстоятельства к нему и старался угадать, как бы тот поступил. Вот он — истинный сеятель, человек исключительной доброты, обогревший и очеловечивший их несчастное детство. На него, и только на него всегда хотел быть похожим Валентин Иванович, а тут, на таком фоне, опять же — такое…
Читать далее
До и после (часть 14)
Действительность в Стюрвищах оказалась совершенно не такой, какой она представлялась Валентину Ивановичу в мечтах. Ему, филологу, Анна Иоановна предложила вести физику и биологию одновременно. Все мы здесь, объяснила она, трактористы-машинисты самого широкого профиля. Если вам покажется мало, можете физкультуру прихватить или химию — наша химичка, представьте себе, оставила нас, ей место в ларьке нашли!
Состоялся разговор и у Лены.
— Видите ли, милочка… — врастяжку начала директриса.
— Если вам не очень трудно, то называйте меня лучше Леночкой, — перебила монолог Лена — детдомовские за словом в карман не лезут.
До и после (часть 13)
Август для Валентина Ивановича выдался хлопотным и напряженным. На рассвете он уходил в лес, носил оттуда дрова. Ему, как сельскому учителю, должны были за счет школы выделить несколько кубометров и привезти даже домой, но теперь до этого никому не было никакого дела. Точнее, у школы на эти цели денег не было и они не предвиделись, поскольку власти были озабочены непрекращающимися выборами. Выделение и поступление денег вряд ли кем-то согласовывалось с графиком приближения зимы, поэтому надо было самому позаботиться о топливе. В России, как известно, для чиновников зима испокон веков является самым необычным природным явлением.
Однажды, когда
Читать далее
До и после (часть 12)
И все-таки жизнь у них постепенно налаживалась. Он заменил в доме несколько прогнивших половых досок, отремонтировал лестницу, ведущую в Ритин мезонин, утеплил двери и окна. Лена, кажется, выходила постепенно из своего оцепенения, строча ”семейные”, которые Рита отвозила в город и возвращалась оттуда с деньгами и новыми заготовками. Если Рита исчезала к Гарику на несколько дней, то Лена не находила себе места, то и дело смотрела на дорогу. Но Рита возвращалась, и все опять шло своим чередом.
Со стеллажами Валентин Иванович еле управлялся до начала учебного года. Работать ему разрешалось начинать в десять, а то и в одиннадцать
Читать далее
До и после (часть 11)
Следующим днем было первое сентября и приходилось оно на воскресенье. Если бы не второго, а первого сентября начинались занятия в школе, то Валентин Иванович скорее всего не пошел бы заканчивать последний стеллаж — до того его оскорбила, покоробила история с пивом. Выбросил бы из головы, пусть это было бы похоже на тот случай, когда покупают билет, а идут пешком, но он заставил бы себя забыть обитателей коттеджа, из презрения к ним забыть — и все.
— Валька, милый, от тебя остались кожа да кости, — сказал утром Лена. — Я тебя почти не вижу. Они там тебя
Читать далее
До и после (часть 10)
В школу Валентин Иванович явился в половине восьмого. Анна Иоановна, в строгом темном костюме с огромным белоснежным воротником, была особенно монументальна. Она командовала учителями и учениками, которые, как могли, пытались придать обшарпанной школе хоть какой-то торжественный вид. Он поздоровался и поздравил ее с праздником.
— Спасибо, вас тоже. Все знаю, дорогой вы мой, — она взяла его под руку и повела в свой кабинет. — Нельзя же так, Валентин Иванович. Вы весь почернели, нет, обуглились! Не предъявляю никаких претензий: знаю, что вы день и ночь шабашили, зарабатывали деньги. Закрыла глаза и на то, что вы даже не появились
Читать далее
До и после (часть 9)
Сентябрь выдался теплым, тихим и солнечным. Здешние места все больше нравились Валентину Ивановичу, и он теперь не испытывал особого затруднения, когда приходилось ему говорить “у нас, в Стюрвищах”. После похорон он и Рита устроили генеральную уборку в доме: выбросили всякий хлам, скоблили, мыли, проветривали. Он подновил глиняным раствором печь, а сестренка где-то раздобыла известь и побелила ее. На окна повесила новые занавески. Валентин Иванович сделал зыбку — вложил в нее все свое умение, всю душу, повесил не на крюк несчастной Дуни, который он выкрутил, дырку забил и место застрогал, а на новый и в новом месте, рядом с их
Читать далее