Эта критика прямо противоположна марксистскому, поскольку всецело оп­ределяется интересами буржуазно-апологетических кругов, все­ми силами стремящихся к стабильности отжившего обществен­ного строя и опасающихся всего нового — будь то в развитии общества, в политике, культуре или искусстве.

Буржуазно-апологетическая критика эстетики контркульту­ры получила развитие в рамках «новой» консервативной реак­ции на леворадикальные тенденции в общественно-политической и культурно-духовной жизни Запада 60-х годов — реакции, при­знаки которой обозначились в 70-х годах. Одно из важных мест в идеологии «нового» консерватизма заняли общие проблемы культуры и искусства. Нетрудно убедиться, что по сравнению Читать далее →

Как видно, вопрос о соотношении искусства и политики и ставится Маркузе исклю­чительно в контексте модной сегодня на Западе теории «разру­шительного потенциала искусства» (например, аналогичные взгляды применительно к эстетике кино развиваются в книге американского искусствоведа леворадикальной ориентации Амо­са Фогеля «Кино как разрушительное искусство»). При этом критическая сила искусства усматривается Маркузе не в прин­ципиально верном отражении социальной реальности с позиций прогрессивного класса, а во «внеисторической сущности искусст­ва» — в его «эстетическом измерении», создаваемом самой худо­жественной формой, а не содержанием произведения. Более того, политический Читать далее →

Маркс же, напротив, показывает, что, а игры — как наслаждения является лишь одной стороной сложного общественного отношения, осно­вывающегося на эксплуатации наемного труда. «Если деятель­ность рабочего для него самого является мукой, то кому-то дру­гому она должна доставлять наслаждение и жизнерадостность» Так, вопрос о разрешении противоречия между трудом и удо­вольствием марксизм связывает с решением вопроса о ликви­дации капиталистической эксплуатации и отношений частной собственности. Нельзя не подчеркнуть и то, что сама трудовая деятельность в условиях антагонистической формации представляет собой реальное многообразие Читать далее →

Наклеенный на них ярлык апологетов «чистого искусства» наводил на мысль, что в трактовке искусства они берут в расчет только форму, без содержания (что само по себе абсурдно) и рассматривают произведение в полном отрыве от реальности, отразившейся в его содержании (именно такая трактовка «эстетической критики» долго держалась в отечественном литературоведении). На самом деле все было гораздо сложнее. Отличие «артистической критики» от противоположного лагеря заключалось в том, что, вопервых, она требовала, чтобы при разборе литературного произведения дело не ограничивалось указанием на важность поднятых в нем проблем, но производился и эстетический анализ его художественных достоинств Читать далее →

Третья часть гегелевской типологии искусств объединяет в себе те искусства, которые выражают внутренние переживания субъекта и где, следовательно, значение внешнего материала пропорционально уменьшается, пока совсем не сойдет на нет. Первым в этом ряду романтических искусств стоит живопись. Подобно свои предшественникам из круга символического и классического искусств, живопись тоже пользуется внешним чувственным материалом линиями и красками на плоскости, но ее стихия мир видимости, можно даже сказать, употребив современный термин, в живописи виртуальный характер искусства становится особенно наглядным, ибо в ней все правда и все обман. Фигуры на картинах подобны фантомам, Читать далее →

Благодаря работам Т. Лири, О. Хаксли и других теоретиков «религии ЛСД» приобретает в глазах молодых «психоделистов» значение некой новой веры, нового «истинного» видения мира. Т. Лири утверждает также, что со­ставной частью психоделического ощущения является секс. «Психоделическая революция» нашла прямое выражение в художественной деятельности, вызвав к жизни «психоделиче­ское искусство», творимое (а в идеале и воспринимаемое) непо­средственно под воздействием галлюциногенов . Его диапазон весьма широк — от живописных полотен, в известной мере про­должающих традиции абстрактного экспрессионизма, до опытов «mixed media» и коллективных наркотических действ, возвра­щающих нас к «хеппинингу» и, как мы видим, впрямую пере­носимых Читать далее →

Сходные моменты легко обнаружить и в путях идейно-ху­дожественной разработки тематики, связанной с. В отличие от характерной для прогрессивного искус­ства тенденции к выявлению социальных корней правонару­шений как порождения общественного устройства «новый» кон­серватизм культивировал рассмотрение преступления как ано­малии, результата ущербности отдельных индивидов либо чело­веческой природы вообще. Единственной причиной распростра­нения преступлений объявлялось попустительство и бездействие властей. Главным методом борьбы — индивидуальное насилие, то есть нарушение демократически установленного закона. Та­кая постановка проблемы, характерная не для умеренных кон­серваторов, а для крайних Читать далее →

В результате один и тот же элемент текста может входить в разные группы: скажем, обладать эквивалентностью по звуковому составу с другим элементом, образуя единую с ним парадигму. При этом по смыслу он различается с ним, но объединяется в группу с третьим, четвертым и т. д. Так, рифма представляет собой фонетическое совпадение слов или их частей (ими не обязательно являются окончания, но могут быть и приставки, и корневые части) в определенных ритмических позициях при смысловом несовпадении. Возникает то, что Лотман называет сопротивопоставлением элементов текста как его основного конструктивного принципа. «Таким образом, художественный текст строится на основе двух типов отношений: сопротивопоставления повторяющихся Читать далее →

Здесь природный мир является символом мира вообще, он пребывает в молчании самопогруженности, это мир без человека, а изображенные одинокие фигуры людей присутствуют как гости, зачарованно остановившиеся у порога и чувствующие, как велик, пугающе холоден и безразличен, надчеловечен этот недоступный проникновению мир. И все же ни почти религиозное благоговение перед природой, ни тонкая чувствительность к ее символам, ни любование конкретными ее проявлениями не могут превратить романтика в подражателя, он чувствует себя конгениальным ей творцом и мастером. Иными словами, хотя мир природы считается главным источником вдохновения, в глубине души Читать далее →

Как мы видим, представляет со­бой один из важнейших компонентов общих  Определяя методологические основания такого анализа, надо учитывать и то, что участие искусства в общественно-политиче­ской жизни отнюдь не ограничивается работами, создаваемыми «сегодня» и «на злобу дня». Да и роль того или иного произве­дения не исчерпывается результатами его «современных» про­чтений, не адекватных ни субъективной цели автора, ни оценке критики или теории. История свидетельствует о том, что в со­ответствии с различиями в ценностной ориентации эпох и по­колений, общественных классов, слоев, групп, наконец, отдель­ных индивидов на разных этапах их жизненного пути различ­ными оказываются Читать далее →