Сто пятьдесят шестая часть
Вопрос показался ему шуткой новоявленного императора кооператоров, которая, впрочем, сильно расслабила его волю, бдительность и принципиальность.
— Что же, в отличие от нашего славного НИ-НИ, я на пути прогресса стоять не намерен. К тому же я всей душой за сильную демократию, — говорил он, выводя «А.Л. Около-Бричко», а потом подумал насчет скромнима, который бы украсил устав, но в последний момент раздумал. Ведь тогда и Филе придется свой титул проставлять, и документ в этом случае вряд ли пройдет из-за намеков на сталинизм и монархизм одновременно.
Филей Аккомодович суеверно подул на подпись, сплюнул трижды через левое
Читать далее
Сто пятьдесят пятая часть
Он продолжил путь трусцой, почти по привычке ощупал голову и — о, проклятье! — на ней восседало кепи цвета хаки и явно военно-афганского образца. Аэроплан Леонидович устал, не трогал больше треклятый заколдованный шлем, потому что на сто процентов был уверен: если он швырнет афганское кепи, то оно непременно вернется к нему в виде боярской нерпичьей шапки Горбачева — что кидать бестолку, афганка хоть по сезону. Тут от одного шлема, пусть и заколдованного, не отделаешься, а они требуют: меняй мышление! Во загибают…
Татью проник Аэроплан Леонидович в свой дом, тенью вошел в лифт, на лестничной площадке из
Читать далее
Сто пятьдесят четвертая часть
Перед этим он все-таки обернулся назад, чтоб взглянуть на своих учредителей. Непонятно ему было ничего, но грустно. Скрывался в призраках какой-то смысл, что-то значило и то, почему все это происходило в туалете. Однако сдавать свой престиж он не намеревался: ведь ГОЭРЛО мы давно перегнали, реки буйные все перекрыли, человека мы в космос послали, к коммунизму дороги открыли!
Дон Кихот держал копье в левой руке, а правую беззащитно поднял над головой, открытой ладонью как бы призывая всех людей остановиться. Никогда Аэроплан Леонидович не бывал в Мадриде, однако он узнал этот жест — именно в испанской столице, на
Читать далее
Сто пятьдесят третья часть
Состав совета тоже весь был призрачным, весь марлевым. К Аэроплану Леонидовичу сразу же кинулся, обрадовавшись свежему собеседнику, Макар Нагульнов — в гимнастерке, галифе, сапогах и папахе набекрень, с усами и с плеткой — все это, конечно, из марли.
— Oh, I am glad to see you! Do you speak English? Don’t you? Oh, Cossack, it’s a pity. I would like to speak with you about Great World revolution. I wanted so much to speak about World revolution. But nobody here speaks my English*, — затараторил Макар на импортном языке, и Аэроплан Леонидович вспомнил, на каком — ведь
Читать далее
Сто пятьдесят вторая часть
Незаурядная даже с учетом привычки рядового генералиссимуса к необыкновенным приключениям, одолевавшим его в последнее время.
Металлистов клепаных, рычание магнитофонов, тяжкий прокуренный воздух, Сталину Иосифовну, покачивающую бедрами, и Черную Мамбу, вернее, то, что от нее осталось и что бродило здесь с совком и веником, к необычным явлениям он не отнес и в эпохее, точнее, опупее «Параграфы бытия» никак не отразил. Сэкономив на них внимание, он зоркость глаза направил на иных здешних обитателей — тут везде были призраки, бестелесные, как и положено, впрочем, узнаваемые, хотя среди них Аэроплану Леонидовичу было много совершенно незнакомых. Среди них, быть может, была и
Читать далее
Сто пятьдесят первая часть
Феникс Фуксинович, придерживая очередную звезду, обернулся к нему, сказал своим видом, мол, что же вы, голубчик, тут устроили. Отпустил звезду и все-таки поймал заключительные страницы доклада с твердыми выводами и самыми искренними заверениями.
Рядовой генералиссимус захлопнул дверь и оказался около выхода. Пожилая леди в черном костюме, родившаяся наверняка в год змеи, выдавливала его взглядом немигающих водянистых глаз вон из дома графа Олсуфьева. Оказавшись на улице, Аэроплан Леонидович задрал голову, чтобы увидеть звезды и туманности, однако на сером московском небе ни черта не было. Недоумевая, пожал плечами и пошел к метро. Разве он мог догадываться, что Всемосковский Лукавый,
Читать далее
Сто пятидесятая часть
Обозналась, что при ее девичьей памяти и такой богатой на контакты профессии вполне извинительно.
Он открыл тяжелую дверь с соответствующей надписью и остолбенел: он рассчитывал увидеть какое-то помещение, мебель, но здесь ничего подобного не было. Никакого бюрократического кабинета, а только полумрак, простор над головой, небо, трибуна посреди крыши для прямого и непосредственного руководства. С углов она освещалась юпитерами — недаром же перед домом стояло несколько телевизионных автосараев. Стало быть, все, что здесь происходило, прямиком попадало в историю литпроцесса.
Руководитель литературного процесса, когда рядовой генералиссимус привык к ослепительному мраку, оказалось, одет был без претензий — в
Читать далее
Сто сорок девятая часть
— Куда? — рядовой генералиссимус цапнул за руку Гришу. — Отдай. Отдай!
— Не возникай, Леонидыч. Я в твоих же личных интересах уношу бабки. Я могу вернуть, но тогда с вашего великомученика Степана будут драть девяносто процентов дохода. Вернуть? Пожалуйста, у нас клиентов — очередь по записи, по ночам ходят отмечаться. Я как своему…
И Гриша, подняв руки, отошел от дипломата. Рядовой генералиссимус посмурнел, понимая, что предпринимательство и рэкет — близнецы-братья, что десять процентов с прибыли не такие уж и большие деньги.
— Может… Мм… возьмешь? Только под расписку, а ?..
Читать далее
Сто сорок восьмая часть
Старухи считают его святым, поскольку он, получается, воскрес… Вы же видите, что во дворе творится… Вы уж извините нас, но мы и сами не знаем, что предпринять…
« Степка и дает!» — покачал головой Аэроплан Леонидович, и его удивил не столько невероятный, библейский факт воскрешения, сколько, чего греха таить, осознание того, что старухи чествовали вовсе не его, стало быть, человечество по отношению к нему по-прежнему заблуждается. Степка-рулило, алкашня беспробудная — святой великомученик, чудо и благословенное явление, это надо же!
Повозмущался рядовой генералиссимус такой непросвещенностью масс, расхаживая из угла в угол, пока его не осенила блестящая
Читать далее
Сто сорок седьмая часть
С опаской покосился на окна — одна из занавесок зашевелилась, из-за нее показалась Эдда и стала осыпать рядового генералиссимуса воздушными поцелуями. Разумеется, он в этот момент был уже занят важными мыслями и на водопад любви и преданности со стороны Эдды не обратил внимания, как и на то, что в окне уже была Сталина Иосифовна.
Солнце стояло еще высоко, и домой товарищ Около-Бричко рассчитывал попасть если не засветло, то, во всяком случае, не поздно. Машина мчалась мимо ярко-зеленых хлебных полей, серых, затаившихся деревень на косогорах, почерневших, обожженных безбожным временем остовов церквей, на чьих крышах шумел листвой березняк. Но
Читать далее