Писатель, не написавший ни единой книжки
В начале прошлого столетия в Одессе начинали свою литературную деятельность В. Катаев, Ю. Олеша, Э. Багрицкий и их неизменный друг Борис Бобович. Все они потом переехали в Москву. В том числе и Бобович. В отличие от них он литературными талантами и успехами не блистал. Но тем не менее стал членом писательского союза.
Борис Бобович считался тяжело больным человеком, и поэтому самым активным образом использовал возможности Союза писателей и Литфонда. Ежегодно его отправляли в специализированные санатории на 2-3 месяца, в дома творчества. Получал он, как больной и малоимущий литератор, регулярные материальные пособия Литфонда. Так продолжалось десятилетиями. Но никакой книжки
Читать далее
Передача ценою в десять лет
Литератор Медведенко имел еврейские и немецкие корни, что и нашло отражение в его имени и отчестве — Давид Германович. Из-за немецких корней его не взяли во время войны в армию, но зато взяли под надзор — каждую неделю он являлся в отделение милиции отмечаться. И отвечал на один и тот же вопрос: «Фамилия, имя и отчество?» Однажды дежурный спросил:
— Товарищ, вам не кажется странным, что у вас такая фамилия, такое имя и такое отчество?
Что на это могла ответить жертва интернационализма?
Власти подыскали ему своеобразную работу — проверять состояние художественной самодеятельности в лагерях для заключенных.
Читать далее
Поэт, который жил в поездах
Однажды Геннадий Колесников, к которому очень точно приклеилось прозвище «Колесо», написал прекрасный текст песни. Вся страна — ансамбли, профессиональные и самодеятельные певцы — исполняли знаменитые его «Тополя». Звучала песня и по несколько раз в день на радио и телевидении. Так продолжалось несколько лет. Поэт ежемесячно получал существенный гонорар в авторском агентстве. Но постепенно «Тополя» вышли из моды, и агентство стало платить автору жалкие рубли да и то не каждый месяц. Других текстов для популярных песен он не написал и стал бедным автором. К тому же и бомжом, как это принято нынче называть — у него не было собственного жилья,
Читать далее
Как Назым Хикмет спас Литинститут
Назым Хикмет очень любил бывать в гостях у студентов Литинститута. Однажды к нему приехало несколько студентов приглашать выступить на открытии клуба творческих вузов Москвы. Хозяин поинтересовался у молодых литераторов, над чем они работают.
— Мы сейчас сдаем экзамены, — последовал ответ.
— Какие экзамены? Какой писателю экзамен? У писателя один экзамен — книга! — Назым разволновался так, что стал говорить с сильным акцентом. — Зачем забивать мой башка тэм, что мнэ нэ нужно? Я подошел к шкафу, взял кныгу, нашел то, что нужно, и забыл!
Немного успокоившись, он вдруг посоветовал студентам:
— Ребята, будте бунтарами!
Читать далее
Мудрый совет
Георгий Марков, первый секретарь Союза писателей СССР, дважды Герой Социалистического труда, лауреат многих премий, член ЦК КПСС, приехал в родную и глухую сибирскую деревню.
— Ты не Мокея будешь сын? — остановил его на улице древний старик.
— Мокея.
— Говорят, ты большим начальником стал…
— Да вроде того…
— А времени на охоту остается? Ты вообще на охоту ходишь?
— Да как сказать, — замялся Марков, не зная, что ответить в данном случае старику.
— Ты все равно на охоту ходи, — убежденно сказал старик. — А то там одичаш совсем…
Читать далее
Пожелания на дальнюю дорогу
В Союзе писателей СССР был план туристических поездок за рубеж. За каждое место между писателями шла нешуточная борьба, особенно это касалось поездок в капиталистические страны. Нужно было собрать кучу документов, получить разрешение в райкоме партии от выездной комиссии, где заседали исключительно старболы, то есть старые большевики, подозревавшие в каждом желающем поехать в капстрану неблагонадежную личность.
Наконец, состав группы утверждался и ее приглашали на инструктаж. Некоторые писатели удостаивались чести поехать с супругой или супругом. Но на инструктаж вызывались все, вне зависимости от количества предыдущих поездок.
Однажды группу писателей, выезжавшую в Италию, рьяно инструктировал «деятель», который долго, занудно и
Читать далее
Сами виноваты
В ресторане ЦДЛ одно время работал официантом молодой человек по имени Адик. У него была страсть всех своих посетителей, знакомых незнакомых, каждый раз безбожно обсчитывать.
Когда писатели возмущались и говорили ему, мол, ты же только вчера надул нас на червонец, а сегодня — намылился содрать уже лишнюю двадцатку? Сколько же можно? Да есть ли у тебя хоть капля совести?
— А вы ко мне не садитесь, — убежденный в своей правоте, заявлял Адик.
Уйдя из ЦДЛ, Адик продолжил свою карьеру в ресторане Дома композиторов, любовно именуемого «Балалайкой».
Читать далее
Подарок новоселу
В далеком уже 1976 году произошел такой случай. Здоровье Константина Федина, председателя правления СП СССР, каждый месяц обследовал врач поликлиники Литфонда Анатолий Бурштейн. Для этого ему приходилось выезжать к пациенту в Переделкино.
После очередного осмотра Федин сказал врачу:
— Я слышал, что вы получили от Союза писателей квартиру в Астраханском переулке.
— Да, большое спасибо, Константин Александрович.
— Я вам приготовил подарок к новоселью, — сообщил Федин и попросил свою дочь Нину показать его.
На первом этаже стоял огромный ящик, по очертаниям напоминающий холодильник. Бурштейн с шофером еле втиснули его на заднее сиденье медицинской
Читать далее
Горбачев, но не Горби
В советские времена пропаганда любила подчеркивать, что в Советском Союзе каждый друг другу товарищ и брат.
Назначенный председателем правления Литфонда СССР Николай Горбачев был помещен в ЦКБ в Кунцево в кардиологическое отделение. В Кремлевской больнице попросили представить медицинскую карту и кардиограммы из поликлиники Литфонда, где он наблюдался. Заведующая кардиологическим отделением Майя Базилевич повезла документы в Кунцево. Но ее на въезде задержали — здешний врач забыл оформить пропуск на нее и машину.
Прошло полчаса, но больничная бюрократия пропуск все не выдавала. Тогда возмущенная М. Базилевич обратилась к охране с претензиями:
— Сколько же можно ждать?! Я привезла
Читать далее
Изобретательные финикийцы
Известный советский кардиолог Владимир Никитович Виноградов, которого даже из тюрьмы привозили к умирающему Сталину, пользовался огромной популярностью и среди писателей-сердечников. Кроме работы в институте и на кафедре, Виноградов занимался частной практикой.
Детский писатель Владимир Гольфельд с огромным трудом пробился в число счастливчиков на частную консультацию к знаменитому профессору и академику. Виноградов лечил его долго и весьма успешно. Наконец академик сказал:
— Вот, дорогой, курс лечения завершен. Вы практически здоровы.
Владимир Гольфельд протянул с дарственной надписью только что вышедшую детскую книжку и добавил:
— Владимир Никитич, вы для меня столько сделали, что я не знаю, как
Читать далее