«Быть может, и родаки»

Владимир Солоухин был очень недоволен, что в литературе появился однофамилец — Валентин, по отцу тоже Алексеевич. При первой же встрече Владимир расспрашивал Валентина, который поступил в Литинститут после работы на шахтах Донбасса. «Наши тоже в Донбасс уезжали, быть может, мы и родаки»,- сказал Владимир, но посоветовал взять псевдоним. Валентин заупрямился — с какой стати отказываться от своей фамилии?

С Солоухиными после этого случалась масса интересных, а порой и обидных вещей. Опубликовал Валентин подборку стихов, приезжает в издательство, рассчитывая сразу же купить себе новые туфли, а ему в бухгалтерии говорят: «А мы гонорар на ваш счет перечислили!» Пришел Владимир

Владимир Солоухин был очень недоволен, что в литературе появился однофамилец — Валентин, по отцу тоже Алексеевич. При первой же встрече Владимир расспрашивал Валентина, который поступил в Литинститут после работы на шахтах Донбасса. «Наши тоже в Донбасс уезжали, быть может, мы и родаки»,- сказал Владимир, но посоветовал взять псевдоним. Валентин заупрямился — с какой стати отказываться от своей фамилии?

С Солоухиными после этого случалась масса интересных, а порой и обидных вещей. Опубликовал Валентин подборку стихов, приезжает в издательство, рассчитывая сразу же купить себе новые туфли, а ему в бухгалтерии говорят: «А мы гонорар на ваш счет перечислили!» Пришел Владимир в поликлинику, врач, просматривая историю болезни, укоризненно качает головой и говорит: «Владимир Алексеевич, вы такой солидный человек, а ключицу в спортзале сломали. Кстати, как она?» Владимир пыхтит: «Да не ломал я ключицу, это Валентин ломает себе кости, а в мою историю записывают!» Встречает он Валентина и предлагает: «Приди ко мне за своими письмам. В них обвиняют меня, что я скрываю свое шахтерское прошлое и приглашают в гости!»

Был даже такой случай. Выходили в один и тот же год у них в издательстве «Советский писатель» сборники стихов. Появился сигнал книжки Владимира, но с портретом Валентина — в типографии перепутали.

Однако лучше всех ответил Владимиру институтский руководитель семинара Александр Коваленков. Кстати, в его семинаре набирался мастерства и Валентин. Владимир Солоухин, показывая в вестибюле ЦДЛ на афишу вечера поэзии студентов Литинститута, проворчал:

— Сан Саныч, тут написано «выступает В. Солоухин». Так кто должен выступать, я или Валентин?

— Володя, в русской литературе три Толстых, но их никто не путает, — ответил мудрый Коваленков.