Антагонизм между основателем Академии

Антагонизм между основателем Академии и учредителем Ликея, хотя он и распространяется на всю область философии, концентрируется преимущественно в противоречии между учением об идеях и учением о формах. В Средние века эту проблему формулировали иначе: ее именовали спором об универсалиях и обсуждали в рамках диалектики. В Новое время, когда подтверждаются

Антагонизм между основателем Академии и учредителем Ликея, хотя он и распространяется на всю область философии, концентрируется преимущественно в противоречии между учением об идеях и учением о формах. В Средние века эту проблему формулировали иначе: ее именовали спором об универсалиях и обсуждали в рамках диалектики. В Новое время, когда подтверждаются действительные условия человеческого духа, поскольку в нем одном резюмируется, до известного предела, вся философия, этот постоянно воспроизводимый и все-таки не решенный вопрос называется уже онто-психологическим, а системы, которые стремятся его решить, выделяются определением их как гармонических. Но в какой бы плоскости не ставили этот вопрос – в метафизической, космологической или антропологической, в своей основе он всегда останется тем же самым, а именно вопросом о противоположности между абсолютным и относительным, всеобщим и особенным, необусловленным и обусловленным, между миром идей и миром явлений, между пребывающим и преходящим, между неизменным и мимолетным.

В XVI веке задаются вопросами: есть ли в вещах нечто, отличающееся от самих вещей? Значимы ли вещи сами по себе, или же они получают свою значимость (tienen valor) от принципа, который дает им форму? Принадлежит ли реальность феномену, или она зависит от идеи? А сама идея – является ли она чем-то реальным, что укоренено в уме человека, или чистой абстракцией и понятием ума? Как объясняется мир – посредством идей или форм? И как эти идеи или формы могут быть сведенными в единство?

Подобного рода вопросы образуют так называемый вопрос о Principiis rerum naturalium. Аристотелики – как схоласты, так и классики или эллинисты, среди которых выделяется глубиной мысли валенсийский иезуит Перерио – решают этот вопрос на основе своего учения об образовании тел из взаиморазличаущихся материи и формы, первая из которых является как бы женским и подчиненным началом, а вторая – мужским, активным и животворящим началом. Напротив, платоники, удалившиеся в горние выси чистых и абстрактных идей любой материи, для того, чтобы объяснить переход из этого идеального мира в физический мир, прибегали к сверхъестественной помощи демиурга, или даже объявляли мир явлений фантастическим, обманчивым, видимостью, утверждая, будто он обладает значимостью только благодаря идеям, будучи их смутным впечатлением или бледным отражением, и что познание идей образует единственную науку, науку о бытии, науку о реальном, которую они (платоники), беря это слово в значении, совершенно отличающемся от аристотелевского, называли Диалектикой.