Тридцать первая часть (Рашен Баб)

И подушку надо соорудить, одеяло и пододеяльник хотя бы один. В ангар она сможет залезать, но надо в спешном порядке построить для нее что-то вроде однокомнатного дачного домика соответствующей высоты. Впереди – зима, надо торопиться. Где деньги взять? Спонсоры обязаны раскошелиться и по традиции – всему населению надо каждый месяц отчислять в фонд Валентины деньги в размере однодневной заработной платы. И… — тут Казарлюга хотел обратиться к мужу Валентины, чтобы он продолжал обеспечивать свою необыкновенную жену питанием и одеждой, рассчитывал на помощь рощупкинского населения и помогал своими советами, однако в зал заседаний буквально вбежал начальник жилищно-коммунального хозяйства и ринулся

И подушку надо соорудить, одеяло и пододеяльник хотя бы один. В ангар она сможет залезать, но надо в спешном порядке построить для нее что-то вроде однокомнатного дачного домика соответствующей высоты. Впереди – зима, надо торопиться. Где деньги взять? Спонсоры обязаны раскошелиться и по традиции – всему населению надо каждый месяц отчислять в фонд Валентины деньги в размере однодневной заработной платы. И… — тут Казарлюга хотел обратиться к мужу Валентины, чтобы он продолжал обеспечивать свою необыкновенную жену питанием и одеждой, рассчитывал на помощь рощупкинского населения и помогал своими советами, однако в зал заседаний буквально вбежал начальник жилищно-коммунального хозяйства и ринулся за трибуну.

— О-о, — он горестно помотал головой, вытер взмокший лоб просто ладонью. – Я только оттуда…

— Откуда? – загремел Казарлюга.

— С Дунькиного пупа, — тут зал грохнул самозабвенным смехом.

— С какого такого пупа? – продолжал допытываться Казарлюга.

— Холм, бугор так называется, который напротив улицы Инессы Арманд. Везде бугры называются Дунькиными пупами.

— Это по-нашему: пуп Дунькин, а улица – Инессы! – опять отличилась оппозиция.

— Бугор понравился нашей гостье, вид на море… А потом ей захотелось в кустики, по маленькому. Кустиков нет, присела наша Валя и – на улице Инессы Арманд наводнение. Жители с претензиями ко мне, а собаки и кошки Валькину влагу лакают. Она у нее с валерьянкой, что ли… Только скандал утих, ей захотелось по большому. Я попросил потерпеть, а сам вызвал бульдозер и приказал за бугром вырыть что-то вроде силосной траншеи. Мы отвернулись, мадам облегчилась, не без канонады, но несколькими тоннами. Бульдозерист сумел прикрыть слоем грунта этот подарок. Это же ка-та-стро-фа!

— Слушай ты, Домовой, — у Казарлюги на каждого своего подчиненного было свое отраслевое прозвище, — это же живой человек, тем более – дама, у нее всё происходит, как у всех нас. Никакой катастрофы, просто непривычные объемы…

— Гигантские! Это Гулливер в юбке! – едва не плача воскликнул начальник ЖКХ.

— Хватит, хватит, — успокаивал его Казарлюга, — у нас есть дела и поважнее. Прошу всех присутствующих дать немедленно необходимые указания, а предложения, подумав хорошенько, сдать моему помощнику завтра к девяти часам утра. На этом, если нет вопросов, заканчиваем.

— А как же с присвоением звания почетной гражданки? — спросил глава представительной власти, и высокое собрание, из воображения которого еще не выветрились впечатляющие сцены после только что услышанного рассказа, опять отозвалось хохотом, причем с дамскими взвизгиваниями.

11

Встречу с родной страной Валентина представляла как праздник и долгожданную радость, начало другой, понятной и привычной жизни. Она так ждала ее, что собственные габариты считала досадным недоразумением. Вообще ей, сибирячке, впрочем, как и всем ее землякам, люди, живущие в России, то есть за Уральским хребтом, казались излишне недружелюбными, самолюбивыми и жестокими. Дед Филолай как-то жаловался односельчанам, что у него неизвестные приблуды, явно не сибиряки, ограбили два зимовья.