Двадцать четвертая часть (Рашен Баб)

— У вас нет оснований применять карантин, — сказал он.

— А это не основание? – показала госпожа Степанова на Валентину, которая с интересом следила за их разговором.

— Карантин нанесет нам колоссальные убытки. Чего будет стоить один фрахт танкера! А как обеспечить питание моей супруги?

— Вот для переговоров по этим вопросам вас и приглашают в мэрию.

— Мэрия мэрией, а мне нужен суд, чтобы опротестовать ваше решение. Прошу представить его в письменной форме.

— Не припомню случая, чтобы суд отменил хоть одно наше решение.

— Есть еще суд в Страсбурге.

— У вас нет оснований применять карантин, — сказал он.

— А это не основание? – показала госпожа Степанова на Валентину, которая с интересом следила за их разговором.

— Карантин нанесет нам колоссальные убытки. Чего будет стоить один фрахт танкера! А как обеспечить питание моей супруги?

— Вот для переговоров по этим вопросам вас и приглашают в мэрию.

— Мэрия мэрией, а мне нужен суд, чтобы опротестовать ваше решение. Прошу представить его в письменной форме.

— Не припомню случая, чтобы суд отменил хоть одно наше решение.

— Есть еще суд в Страсбурге.

— Да на здоровье!

В этот момент огромная кисть руки взяла начальницу и подняла в воздух. Валентина, сидя на палубе, поднесла госпожу Степанову к своему лицу и спросила:

— Ты, санитарная утка, что надумала? Взятку хочешь? Я тебе такую дам, что на всю жизнь запомнишь. Если ты не отменишь свой дурацкий карантин, то я совершенно случайно наступлю на тебя на улице и раздавлю как вошицу. И мне ничего не будет – ни в одной стране не найдется для меня тюрьмы! Даже в России.

— Не угрожайте мне, официальному лицу, и опустите на палубу, — потребовала начальница, не потерявшая присутствия духа.

— Я тебе, официальная задница, не угрожаю, но предупреждаю.

Жаль, что моряки, наблюдавшие за этой сценой, не понимали русского языка, но дружно наградили свою пассажирку аплодисментами, как только санитарная начальница вознеслась так высоко.

— Валюша, разве так можно поступать с представителями властей? – встревожился внизу муж.

— Не можно, а нужно,- раздалось сверху. – Ты присмотрись к ней получше – на ней же полкило золота и драгметаллов! На зарплату купила или любовники надарили?

Начальница не могла не слышать этих слов. Разъяренная, с лицом, по которому блуждали красные пятна, она пообещала Фрицу подать на его жену в суд за физическое насилие, угрозы, оскорбления и клевету. Со словами, что она так все это не оставит, спустилась на катер и закрылась в каюте.

— Ха-ха-ха! – оглушила окрестности смехом Валентина и вновь заслужила аплодисменты команды танкера.

— Ты сошла с ума? – закричал ей Фриц.

— Радуюсь, что встретилась с родными соотечественниками! Ха-ха-ха…

По пути на берег он пытался объясниться с начальницей, мол, в последнее время супруга стала раздражительной, им столько пришлось перенести невзгод и преодолеть трудностей, чтобы добраться до России… У начальницы лицо вновь как бы заледенело, от злости серые глаза превратились в темно-серые, в ответ она лишь процедила, почти не размыкая резиновых губ:

— Обратитесь к психиатру…

Весь день ходил Фриц по кабинетам разных начальников, которые почему-то не решали ничего. Он понимал, что это основное занятие русских начальников, но привыкнуть к такому их статусу никак не мог. Получить у госпожи Степановой решение в письменном виде о их карантине он также не смог, и это наводило на мысль, что тут не всё чисто. Простейшее дело – доставить его на танкер также превратилось в неразрешимую проблему, владельцы катеров или небольших яхт требовали такие деньги, на которые он мог бы совершить кругосветное путешествие на самолете, причем в первом классе.