Пятнадцатая часть (Рашен Баб)

А девки какие были – кровь с молоком! Отродясь не помадами, не кремами не натирались – разве что на морды малины лесной клали, ну и сливками настоящими кожу смягчали. Потому и рожали, самое меньшее, по десятку робят безо всякого национального проекту. Ну и Бога боялись, старших почитали…

— Насчет того, что вы назвали рафаэлло, нельзя ли подробнее, — попросил гость.

— Дед, в рамках приличия! Рафаэлло – все-таки кондитерское изделие, а те то, на что ты тут нам намекал, — сделал предупреждение самый толстый начальник.

— Вот и я говорю: приличное было рафаэлло. Очень приличное. В

А девки какие были – кровь с молоком! Отродясь не помадами, не кремами не натирались – разве что на морды малины лесной клали, ну и сливками настоящими кожу смягчали. Потому и рожали, самое меньшее, по десятку робят безо всякого национального проекту. Ну и Бога боялись, старших почитали…

— Насчет того, что вы назвали рафаэлло, нельзя ли подробнее, — попросил гость.

— Дед, в рамках приличия! Рафаэлло – все-таки кондитерское изделие, а те то, на что ты тут нам намекал, — сделал предупреждение самый толстый начальник.

— Вот и я говорю: приличное было рафаэлло. Очень приличное. В первую брачную ночь дед Кешка такое разрушение внутри молодой жены произвел, что ее отвезли аж в губернию к докторам. Там Кешкина слава и родилась. Ведь, как ноне бают, он и Марину, и перину… К нему дамочки, прослышав про такое чудо, не то что из района, даже из области приезжали. Отведать необыкновенного кондитерского изделия. Хотели даже деда Иннокентия для своего баловства в область перевести. Но он был строгих правил, лишь по просьбе деревенских трудящихся в бане полное ведро иногда своим изделием носил. Мужики как-то заспорили: у кого больше, у деда Кешки, или у гнедого жеребца. И в спящем, и в боевом режиме измеряли — дед Кешка по всем показателям жеребца обставил.

Джеймсу Бонду стало очевидно, что Филолай – обыкновенный деревенский болтун, который жить не может без своих преувеличений. Ведь в таких деревнях, как сибирская Чаговка, скучища, вот здесь развлекают друга друга фантазиями собственного изготовления. По части наследственности у фрау Вольф следовало считать все в порядке, надо было искать ученых мужей, превративших обыкновенную сибирскую девку в гигантскую Пандору. Хотя, конечно, рафаэлло деда Иннокентия могло последствия дать, но не такие же фантастические.

Слушая болтовню Филолая, Джеймс Бонд вспоминал напутствие руководителя английской разведки: выяснить, могли предки фрау Вольф быть гигантами с острова Пасхи, теми самыми, которые оставили загадочные огромные скульптуры. Домыслы прессы явно влияли на аналитические способности нового начальника. Какой остров Пасхи, какие гиганты – тут достаточно взглянуть на замухрышистого старичка…

Но все же он спросил Филолая, почему Валентина, по его мнению, превратилась неожиданно в гигантскую женщину.

— Тут и к гадалке ходить не надо. Какой-то белены новомодной объелась. Вон по ящику какую только заразу, разные симуляторы-стимуляторы, не расхваливают. Вот ее и разнесло…

Вырваться из Чаговки агенту 007 удалось лишь через неделю. После разговора со стариком он намеревался на вертолете вернуться в район. Однако, как оказалось, какой-то допуск у вертолетчиков кончился – им запрещалось после семнадцати часов по местному времени подниматься в воздух. Поэтому они к семнадцати часам и лыка не вязали. Потом была баня, возлияния, ночевка в каком-то домике для приезжих. А ночью выпал снег – тут уж хозяева не могли отпустить гостя, не пригласив его на охоту. Приодели соответствующим образом, вручили ружье и повезли в тайгу, где подстрелили несколько глухарей и завалили красавца-лося.