Пятнадцатая часть (Новорусская история)

Оставаться рядом с такими соседями было опасно, и она, потихоньку закрыв за собой дверь, почти на цыпочках преодолела коридор и быстро-быстро сбежала по лестнице вниз, озираясь по сторонам, нет ли здесь квадратных, вышла из гостиницы и стала поднимать руку перед проезжавшими машинами. Ей не стоило далеко отходить от гостиницы, все-таки там светло, квадратные не посмели бы напасть на нее. Сумерки уже сгустились, на небо высыпали мерцающие звезды, которые были хорошо видны из темного места улицы, где она притаилась и надеялась поймать машину. Наконец, какая-то легковушка остановилась, не успела Ада и рот раскрыть, как дверь распахнулась, кто-то цепко схватил ее

Оставаться рядом с такими соседями было опасно, и она, потихоньку закрыв за собой дверь, почти на цыпочках преодолела коридор и быстро-быстро сбежала по лестнице вниз, озираясь по сторонам, нет ли здесь квадратных, вышла из гостиницы и стала поднимать руку перед проезжавшими машинами. Ей не стоило далеко отходить от гостиницы, все-таки там светло, квадратные не посмели бы напасть на нее. Сумерки уже сгустились, на небо высыпали мерцающие звезды, которые были хорошо видны из темного места улицы, где она притаилась и надеялась поймать машину. Наконец, какая-то легковушка остановилась, не успела Ада и рот раскрыть, как дверь распахнулась, кто-то цепко схватил ее за руку и втащил в салон.

Она завизжала, увидев в машине квадратных. Ей тут же втолкнули кляп в рот, вдобавок еще и заклеили скотчем. Продолжая сопротивляться и царапаться, она хотела выпрыгнуть из машины, хотя та уже набрала скорость, но ее ударили чем-то оглушающим по затылку, и все окружающее для нее исчезло.

Пришла в себя в каком-то темном и тесном помещении. Над головой тускло светился плафон. Вначале показалось, что ее после удара по затылку водит, но, прислушавшись, услышала, что за пределами помещения шумит прибойная волна, и заметила, что в такт с нею колышется посудина. Руки и ноги у нее были связаны, рот заклеен. Она дернулась, намереваясь освободиться от веревок, перевернулась на бок и увидела, что здесь есть еще кто-то.

— Расслабься, подруга, и получи удовольствие, — последовал циничный совет, и над нею наклонилась какая-то молодая женщина, от которой пахло перегаром, сорвала скотч с лица и принялась развязывать веревки.

Ломило затылок. Ада села на корточки, прислонилась спиной к теплому еще после солнечного дня борту посудины, огляделась по сторонам. В трюме было человек двадцать девушек — в большинстве своем перепуганных, не понимающих, куда они попали. Кто-то тихонько плакал, поскуливая по-собачьи.

— Что разнюнились, профуры? — урезонивала их та, которая развязывала Аду. – Поживете там как люди. Как леди жить будете, только трахаться за это придется день и ночь. Главное тут вот что — не забывать получить удовольствие. Я два года там поработала, вернулась сюда, надумала снова на несколько лет уехать, пока на меня мужики бросаются как осы на мёд. Помашу передком — вернусь сюда, кто знает, может, еще и замуж выйду. А что — восстановлю целку, щас это запросто, и как девочка — под венец с любимым.

Она громко расхохоталась, сгибаясь пополам от смеха и мотала из стороны в сторону головой. Ада догадалась, что эта девица заодно с квадратными, и поняла, что ее ожидает впереди. От обиды на себя, на Артема молча плакала. Время от времени тяжелый люк где-то над головой со скрежетом открывался, и по лестнице, ведущей в трюм, втаскивали новых и новых будущих секс-рабынь.

На рассвете по посудине пробежала дрожь — завели двигатель и отчалили от берега. Спустя час они пришвартовались к большому кораблю, и невольницам приказали подниматься по трапу. Аделаида с ужасом смотрела на цепочку красавиц, безучастно поднимающихся по трапу, вспомнила Артемку, который обязательно придет в гостиницу, будет искать ее.